исторического понимания возникновения и развития особи.
Онтогенез у животных. Историю изучения О. следует начинать с работ древне-греч. ученых — Гиппократа и Аристотеля; последний в развитии цыпленка впервые описал кровообращение (вторично открытое потом Гарвеем, см.). С начала нового времени ряд ученых посвятил свое вцимание изучению зародышевого развития различных животных, в первую очередь цыпленка и млекопитающих. Голландский анатом Койтер и Фабриций из Аквапенденте изучают развитие цыпленка, Фабриций исследовал также развитие акул, пресмыкающихся и млекопитающих. Ему принадлежит лучшее для 16 в. описание развития цыпленка; самые ранние стадии описаны им ошибочно: по его мнению, зародыш развивается не из зародышевого диска, а из халаз (см.). В 17 веке В. Гарвей изучает развитие цыпленка и косули и приходит к формуле: «все живое — из яйца», тем самым закладывая основы современного представления о материальной преемственности поколений (против учения о самопроизвольном зарождении). Онтогенетическое развитие он понимал как эпигенез, т. е. последовательное усложнение строения, благодаря возникновению новых частей. Мальпиги (см.) в своих работах над тутовым шелкопрядом и цыпленком высказал преформистские взгляды, развитые голландским анатомом Сваммердамом (см.). Последний изучил метаморфоз (см.) насекомых и лягушки и пришел к выводу, что при развитии и метаморфозе происходит лишь рост зачатков, заложенных у личинки; уже в яйце имеется в готовом виде личинка. Поддержанная философом Лейбницем (см.) идея преформизма (см.) привела к фантастическим представлениям скатуляции (теории вставочных систем), согласно к-рой в яйце содержится весь будущий организм и ц нем все яйца всех последующих поколений.
Альбрехт фон Галлер вычислил, что в яичнике праматери Евы бог заложил зародыши 200 млн. людей, а Лейбниц перенес представление о скатуляции также и на душу — «души людей существовали в виде организованных тел в предках людей с самого Адама, т. е. с начала мира» (Геккель Э., Мировые загадки, 1937). Здесь раздвоение единого процесса развития и познание одной из его сторон приняло уродливую форму метафизического раздувания одной из сторон процесса, в яркой форме сказавшегося у Боннэ (см.), но защищавшегося также Кювье и Жоффруа Сент-Илером (см.). Вместо синтеза двух противоположных по характеру процессов в единую систему велась длительная борьба двух течений — «эволюционистов», как назывались в 18 в. преформисты, и эпигенетиков.
Между тем, в середине 18 в. К. Ф. Вольф (см.) утвердил общий взгляд на развитие зародыша как на постепенное усложнение, а не развертывание, и тем способствовал позднейшему историческому пониманию О. Напечатанная на латинском языке диссертация Вольфа «Theoria generationis» (1759) не была признана современниками, и лишь спустя почти 20 лет после смерти автора его труд был переведен Меккелем (1812) на немецкий язык, после чего не замедлил оказать влияние на работы по эмбриологии первой половины 19 в. Меккель (1821) пытался сформулировать общую закономерность О., опираясь на сравнение организма с лестницей живых существ, идеей, популярной в 18 в., в к-рой, однако, не было точного представления об эволюции. Идея Меккеля есть первая попытка исторического обоснования О., хотя, соответственно уровню науки его времени, и выраженная в достаточно туманной форме: «стадии развития человека от его первого возникновения до достижения им совершенного состояния соответствуют постоянным образованиям в ряду форм».
Пандер (см.) явился основоположником учения о зародышевых листках и фактическим основателем эмбриологии позвоночных животных. В своих исследованиях над историей развития цыпленка (1812) он установил развитие тела птицы из трех зародышевых листков и показал отношение органогенеза к зародышевым листкам. К. Э. Бэр (см.) в своих работах по развитию различных позвоночных оказал большое влияние на развитие работ по эмбриологии и способствовал теории О., сам установил важные закономерности О. Судьба Бэра напоминает отчасти судьбу Кювье. И тот и другойне приняли целиком эволюционную идею. Бэр принимал ее лишь непоследовательно и частично. Кювье в своей теории катастроф дал переплетенье отзвуков революционных настроений его молодости с попытками самой реакционной поддержки библейского учения о всемирном потопе. В то же время Кювье помог быстрой победе эволюционной идеи, собрав огромный материал по палеонтологии и сравнительной анатомии и так же, как Бэр, отрицая эволюционную идею, своими работами фактически способствовал пробуждению интереса к эмбриологии, к-рой в дальнейшем пришлось сыграть роль одного из трех краеугольных камней в изучении филогенеза [см. Филогения (и филогенез)'], Ч. Дарвин, спустя 30 лет после опубликования важнейшей работы Бэра — «История развития животных»(1828—37), писал о нем («Происхождение видов», 1909, гл. XIV, стр. 394): «Уже было указано, что разные части одной и той же особи, совершенно сходные в раннем зародышевом периоде, становятся совершенноразличными и предназначенными для совершенно различных целей у взрослого животного.
Точно так же было указано, что вообще зародыши самых различных видов одного и того же класса весьма сходны, но, достигнув полного развития, различаются весьма сильно. В доказательство последнего нельзя привести ничего лучшего, как слова Бэра, что «зародыши млекопитающих, птиц, ящериц, а, вероятно, также и черепах в высшей степени сходны между собою на самых ранних стадиях как в целом, так и по способу развития отдельных частей».
Предложенные Бэром закономерности показывают глубину и значительность его работ — их четыре основных (схолий V): «1) Общее каждой более крупной животной группы образуется в зародыше раньше, чем специальное. 2) Изболев общего в области отношения форм образуется менее общее и так далее, пока, наконец, не возникает самое специальное. 3) Зародыш каждой животной формы отнюдь не повторяет при развитии другие животные формы, а, напротив, скорее обособляется от них. 4) В основе своей, значит, зародыш высшей животной формы никогда не бывает подобен другой животной форме, а лишь ее зародышу». Эти закономерности в целом были подтверждены в специальных исследованиях акад. А. Н. Северцова (см. ниже).
Бэру принадлежит разработка ряда вопросов эмбриологии; им найдено яйцо у млекопитающих и человека (1827), установлена стадия бластулы, открыта хорда (см.) у эмбрионов позвоночных, описан органогенез всех систем органов. Для теории онтогенеза Бэр дал также свое известное определение размножения — «размножение есть рост за пределы индивидуальности». Заслуга Бэра в изучении закономерностей эмбрионального развития велика, но недостаток его оценки О. заключается в том, что Бэр не был последовательным в вопросах отношения индивидуального к видовому развитию, ибо, наряду с рядом верных мыслей по частным вопросам (напр., он указал на происхождение легкого наземных позвоночных из плавательного пузыря рыб), не был последовательным эволюционистом, а в отношении к предложенной Дарвином теории естественного отбора занял резко враждебную позицию. По почину Бэра в первой половине 19 в. сделан ряд эмбриологических работ крупного значения: Ратке (см.) над насекомыми, пиявками, ракообразными и почти всеми позвоночными; Келликера (см.) — над развитием головоногих моллюсков и позвоночных; Ремака (см)., исследовавшего дробление и судьбу зародышевых листков.
Важнейшим событием для изучения О. было установление клеточной структуры живых существ (1838—39; Шлейден и Шванн), что объединяло все живые существа на основании общей закономерности их строения. Второй крупный толчок получило изучение О. с утверждением эволюционной идеи трудами Дарвина и его последователей.
Начиная с этого времени проблемы О. связываются с исторической концепцией развития органической природы.
