этого невидимая, вспыхивает и в течение нескольких суток, а иногда нескольких часов, усиливается в блеске в несколько десятков тысяч раз (в среднем, на . 11 звездных величин).
Данные о состоянии звезд до вспышки почти отсутствуют вследствие того, что обычно эти звезды очень далеки от нас. Повидимому, до своей вспышки это более или менее нормальные звезды. При увеличении блеска Н. з. их температура не изменяется, а смещение темных линий в спектре обнаруживает приближение звезды к наблюдателю со скоростью сотен километров в секунду. Это заставляет считать при — расширение ее поверхности. С огромной скоростью атмосфера звезды, производящая видимый блеск, расширяется по всем направленй*ям, и, следовательно, ее полушарие, обращенное к любому наблюдателю, представляется приближающимся. В максимуме блеска некоторые Н. з. на время становятся в ряды наиболее ярких звезд неба. Н. з., вспыхнувшая в созвездии Кассиопеи в 1572 (Н. Кассиопеи 1572), была видна даже днем. Истинная яркость Н. з. в этой стадии в 10.000 раз больше яркости Солнца. Очень скоро, часто на другой день после максимума, блеск звезды заметно ослабевает и, то угасая, то снова вспыхивая, уменьшается все больше и больше, хотя медленнее и медленнее. Через несколько лет блеск звезды становится таким же, каким он был до вспышки. Кривые изменения блеска различных Н. з. весьма различны и неправильны, однако общий их характер такой же, как у изображенных на рисунке.
Анализ спектров Н. з. заставляет считать, что в максимуме блеска от звезды во все стороны выбрасываются с огромной скоростью потоки газа. В идеальном случае звезды выбрасывают расширяющуюся сферическую оболочку, состоящую из разреженных газов. Анализ дальнейших изменений спектра, сопровождающих угасание звезды, с несомненностью устанавливает рассеивание выброшенных газов в пространстве и повышение температуры звезды от 7—10 тыс. до 50—100 тыс. градусов.
На нек-рой стадии угасания в спектре появляются линии, характерные для газовых туманностей (см. Небулий). После возвращения блеска звезды к. первоначальному ее спектр становится тождественным со спектрами крайне немногочисленных звезд, относимых к типу звезд Вольф-Райе (на фоне непрерывного спектра широкие яркие полосы). Последние все, возможно, являются «бывшими» Н. з. Повидимому, в этой стадии новые звезды приобретают огромную плотность, свойственную белым карликам. Вокруг ряда Н. з. (Н. Персея 1901, Н. Орла 1918, Н. Лебедя 1920, Н. Живописца 1925 и Н. Геркулеса 1934) через нек-рое время после максимума непосредственно в телескопбыли обнаружены туманные оболочки, диаметр к-рых возрастал с течением времени. Эти-то расширяющиеся оболочки газа, достигнувшие большого размера и ставшие видимыми, и были выброшены звездами в момент максимума.
Вокруг Н. Персея наблюдалась еще другая туманность больших размеров. Можно было следить, как по ней распространялась волна света, излученного звездой в момент ее максимума. Эта туманность окружала звезду еще и до ее вспышки. Вспышки Н. з. происходят крайне нерегулярно. В нашей звездной системе (Галактике) в среднем ежегодно вспыхивает, вероятно, не менее 30 звезд, но мы замечаем из них лишь наиболее близкие и потому кажущиеся наиболее яркими. За историческое время ни одна из типичных Н. з. не вспыхнула вторично. В других звездных системах, аналогичных нашей Галактике (во внегалактических туманностях), также наблюдаются вспышки Н. з., во всем подобных нашим Н. з. Некоторые из них в максимуме блеска в 100 и более раз ярче обычных Н. з., их называют сверхновыми звездами. Причина вспышек Н. з. еще неясна, но она несомненно связана с процессами, происходящими в недрах звезд. Частота вспышек заставляет считать новые звезды необходимым этапом развития многих или даже всех звезд.
Лит.: Воронцов-Вельяминов Б. А., Новые звезды и галактические туманности, M. — Л., 1935.
НОВЫЕ ЛУБЯНЫЕ КУЛЬТУРЫ, южная конопля (Cannabis sativa — кавказская, итальянская, японская и др.), кенаф (Hibiscus cannabinus), канатник (Abutilon avicennae) ярами (см.) широко внедрены в сел. х-во СССР за годы первой и второй пятилеток. — До недавнего времени Н. л. к. возделывались вне СССР» гл. обр. в тропическом и субтропич. поясах: кенаф — в Индии, Индо-Китае, Иране, Яве, Африке, Юж. Америке; канатник — в Китае, больше в его северных провинциях, Корее и Маньчжурии; южная конопля (волокнистые формы) широко культивируется в ряде стран Зап. Европы, Китае, Японии. Волокно этих культур используется для изготовления технич. тканей, мешкотары, веревок, шпагата, рыболовных снастей и др. В пенько-джутовой промышленности волокном кенафа заменяют джут.
В дореволюционное время Россия ввозила десятки тысяч тонн пенько-джутового волокна и готовых из него изделий. Делались неоднократные, но безуспешные попытки освоить культуру кенафа, канатника и рами.
В СССР Н. л. к. освоены, отдельные из них занимают сотни тысяч гектаров, создана советская сырьевая база пенько-джутовой пром-сти.
В возделывании однолетних Н. л. к. в СССР имеются два направления: семенное — в районах юга и юго-востока и волокнистое (зеленцовое) — в средней полосе Европейской части СССР.
Посевы кенафа на волокно в южных районах ведутся, гл. обр., в зоне поливного земледелия. При посевах новых лубяных культур на волокно урожаи достигают до 12—14 т сухих стеблей с 1 га, с выходом волокна из них 12—15%. Урожай семян южной конопли достигает 12 ц с 1 га, кенафа и канатника — до 15 ц с 1 га.
Высокие урожаи в последние годы обязаны развитию стахановского движения в колхозах и совхозах. — В СССР ведется опытная работа по освоению культуры джута (Corchorus), кроталярии (Crotalaria), новозеландского льна (Phormium), юкки и др. Проводится работа по
