Кроме Н., указанных в таблице, существует еще ряд других нарезок: электроарматурная (ОСТ 4004), нарезка Эдисона (ОСТ 4001), английская велосипедная СЕI и DIN, нарезка Левенгерца с углом профиля 53°8', получившая широкое распространение в оптике, точной механике и электротехнике, британская коническая нарезка (которая при конусности в Vie имеет угол профиля в 55°, направление профиля, перпендикулярное образующей конуса, и закругленные вершины профиля) и другие нарезки.
Лит.: Городецкий И. Е., Резьба и ее взаимозаменяемость, 2 изд., [Л.], 1937; Кутай А. К., Справочник по резьбе, М. — Л., 1937.
НАРЕЗЫ, желобки, идущие внутри канала огнестрельного оружия по его оси. Н. состоят из двух ребер, или граней, и дна. В последнее время часто стали делать Н. только из двух граней, т. е. угольного сечения. При выстреле поясок, или выступ, на снаряде (см. Снаряды артиллерийские) врезается в Н., и дальше при движении снаряда по стволу он идет по Н., как вагон по рельсам. Н. делаются винтовыми, и потому снаряд при движении вращается тем скорее, чем Н. круче. Нормально Н. делаются такой крутизны, что снаряд вращается со скоростью нескольких сот оборотов в секунду. Н. бывают постоянной крутизны, когда угол, который Н. составляет с осью ствола, постоянный, или прогрессивной крутизны, когда его делают все круче и круче. Н. применялись уже в Средние века, но окончательно приняты в середине 19 в., когда применение нарезного оружия обеспечило бблыпую меткость и дальность стрельбы.
НАРЕЧИЕ, принятый в русской грамматической терминологии перевод греч. epirrema, лат. adverbium. Определение этой знаменательной части речи (см.) устанавливается лишь постепенно в развитии грамматики (см.). Так, александрийские грамматики ограничиваются определением наречия как «несклоняемой части речи, высказываемой о глаголе или прибавляемой к глаголу» и включают в Н. и частицы и междометия; последние, впрочем, выделяются римскими грамматиками в особую часть речи. Логическая грамматика 17 в. дополняет определение наречия существенным синтаксическим признаком — ролью Н. как обстоятельственного слова в предложении — и отмечает текучесть границ между Н. и именной конструкцией (sapienter=cum sapientia). Наконец, грамматики новейшего времени определяют Н. и семантически — как «отвлеченное название признака и отношения», как название «признака признака», сочетаемое лишь с названиями других признаков — качеств — свойств и действий-состояний, т. е. с прилагательными и глаголами, но не с названиями предмётов — т. е. существительными (Шахматов, Фортунатов, Пешковский). Характерным признаком Н. является большая, чем у других знаменательных частей речи, текучесть границ этого класса слов; в любом языке, взятом даже не исторически, а синхронически, в данный момент его существования наблюдается, с одной стороны, постоянная адвербиализация (переход в Н.) других знаменательных частей речи и переход Н. в знаменательные и служебные части речи; ср., напр., русское «приеду утром», «выходка вчера (шняя)», «около дома»; в первом случае налицо адвербиализация существительного, во втором — адъективация Н., в третьем — переходН. в предлог. Традиционная грамматика европ. языков во многих случаях колеблется в определении здесь границ [хорошие примеры — у Noreen-Pollak, Einfiihrung in die wissenschaftliche Betrachtung der Sprache, Halle (Saale), 1923; Jespersen O., Philosophy of Grammar, L., 1924]. Перечисленные признаки H. становятся понятными, если подойти к этому классу слов генетически, под углом зрения развития частей речи из расчленяющегося предложения (см.). Класс Н. выделяет и закрепляет в истории развития грамматических форм этап ослабления и абстрагирования полнозначного слова на пути к превращению его в слово служебное и морфему. Этап этот знаменуется утратой словом его грамматической формы при сохранении им еще семантической самостоятельности — правда, с характерным сдвигом его значения (название «признака признака»). Поэтому-то, с одной стороны, во всех языках огромная часть Н. раскрывается как производная от других частей речи: как застывшие падежи существительных и прилагательных, деепричастия, падежи местоимений ит. п.; более того, и т. н. непроизводные Н. оказываются, при сопоставлении с «омертвелыми формами» того же языка и с аналогичными фактами других языков, частью бесспорно такого же происхождения (ср., напр., нем. «je» — застывший винительный падеж исчезнувшего существительного — готск. aiws — • «время»), частью заставляют предположить» что они являются обломками совершенно исчезнувшей системы словоизменения или словообразования (таковы, напр., старо-славянские Н. «къ-де», «сь-де», формативы к-рых имеют аналогию почти во всех индо-европейских языках — греч. 7c6&t — «где», тсрбоОе — «перед» и т. п., санскр. iha — «здесь», ktiha — «где»). Следует еще прибавить, что именно т. н. непроизводные Н. служат основанием для морфологич. выделения всей категории. Поэтому, с другой стороны, легко прослеживается происхождение предлогов и приставок из Н.; так, в истории любого языка, перешедшего от синтетического строя к аналитическому, наблюдается превращение Н., лишь усиливавших значение падежей, в предлоги — показатели самих падежей при утрате падежных окончаний.
В русском языке категория наречий очень ярко выявляет указанные признаки, благодаря чему возникают известные трудности в классификации наречий, не всегда последовательно разрешаемые традиционной грамматикой и орфографией.
Обычно наречия русского языка классифицируются по значению или по словообразовательным признакам. По значению Н. русского* языка разделяются на Н. обстоятельственные (с дальнейшими подразделениями на Н. времени: «вчера», «поздно»; Н. места: «здесь», «везде»; Н. видовые: «даром», «сразу») и Н. необстоятельственные (с дальнейшими подразделениями на Н. качественные: «быстро», «хорошо», и Н. количественные: «очень», «много»). В особую группу выделяются в русском языке слова, по формальным признакам совпадающие с Н. (неизменяемая знаменательная часть речи), но отличающиеся от них синтаксически (употребляются как сказуемые безличных предложений и не соединяются ни с прилагательным ни с личным глаголом): «пора», «нельзя», «надо» и т. д.; этот класс слов некоторые ученые называют Н. предикативными (Овся-
