шению к возможности познания, так и к способности человека претворить идеи лучшего общественного строя в действительность. По примеру передовых мыслителей своей эпохи М. резко выступает против схоластической философии и «царя догматизма» Аристотеля.
Но М. идет дальше: он стремится поколебать все философские авторитеты, подорвать доверие ко всем философским учениям, указывая на противоречия, неясности и нелепости в рассматриваемых ими представлениях о боге, о душе и материи. Из разнообразия и противоречий в этих учениях он делает вывод, что они — только «безумие», «бред» и ложь, так как «истина должна иметь один вид, а ложь может быть бесконечно разнообразной», и более того, — что философия вообще есть лишь «софистизирующая поэзия», что разуму недоступно достоверное познание и «нельзя высказать ничего достоверного о вещи на основании тех свойств ее, о которых нам говорят чувства». «Que saisje?» («Что я знаю?») — мотив его «Опытов».
В тесной связи с этим недоверием к познавательным способностям человека находится преклонение М. перед «мудрой матерью-природой» и перед «естественными людьми». Косвенно критикуя современные ему общественные порядки в картинах жизни «естественных людей», М. был, однако, далек от мысли проповедывать какие-либо реформы. В этих картинах скорее чувствуется скорбь о невозвратно утраченном «золотом веке», чем призыв к изменению общественного строя. Гражданские войны второй половины 16 в., свидетелем и даже жертвой к-рых был он сам, сделали его консерватором и пессимистом. Он пришел к выводу, что самые лучшие человеческие намерения не свободны от дурных страстей, поэтому-то все попытки изменить существующие порядки к лучшему несут за собой больше зла, чем добра.
Великий закон, по мнению М., хорош только в идее, а в действительности всегда оказывается хуже старого, т. к. нарушает привычный порядок жизни. М. считает, что жизнь государств направляется высшей силой, а следовательно, нужно оставить всякое попечение об их улучшении. М. отражал настроения провинциального дворянства того времени и зажиточной верхушки провинциальной магистратуры, страдавших от гражданских войн, жаждавших прочных государственных порядков и твердой власти.
М. оказал влияние на дальнейшее развитие научного мировоззрения как прогрессивными, так и реакционными сторонами своей философии. Своим скептицизмом М. расчищал путь для эмпиризма и уже сам, предпочитая естественное чутье разумному познанию, косвенно выдвигал опыт как основу истинного познания.
Если его защита религии путем принижения разума нашла своих подражателей в лице Паскаля и других, то его мысли о естественном человеке дали богатый материал для теорий естественного права, естественного закона, которые были выдвинуты позднее просветителями 18 в.
В. Пиков.
Высказывания М. в «Опытах» по вопросам воспитания, наряду с фрагментами знаменитого романа Рабле (см.), являются наиболее ярким выражением педагогических идей франц. гуманизма. М. остроумно высмеивает схоластическую «ученость» и ее носителей. Он едко обличает педантов, к-рые заботятся только о том, чтобы «напичкать память, а разум и совесть не наполняют». Он с возмущением пишет о рас
Iпространенном тогда «цицеронианстве» — рабском подражании стилю и рассуждениям древних писателей. Он требует осмысленного и глубокого усвоения знаний. Воспитание не имеет иной цели, кроме развития разума. Пусть учитель требует от учащихся ответа о самой сущности урока, заставляет изложить выученное в разнообразной форме и применить к различным случаям для того, чтобы видеть, хорошо ли они все поняли и усвоили. В эпоху, когда розга была неотъемлемым атрибутом педагога, М. протестует против нее, высказывается за «строгую нежность». Круг знаний у М. сводится, главным образом, к гуманитарным наукам.
Как воспитательное средство он особенно ценит историю — «общение с великими людьми прошлых веков».
С. Ф.
Гл. с о ч. М.: Первое полное издание «Essais», Р..
1588. В переводе на рус. яз.: Опыты Михайлы Монтаниевы, пер. С. Волчкова, СПБ, 1762 (ок. 1/i подлинника);.
«Опыты», пер. В. П. Глебовой, «Пантеон литературы».
СПБ, 1891, №№ 3, 6; 1892, №№ 2, 9 и след, (перевод неполный и неточный).
МОНТЕРЕЙ (Monterrey), гл. город штата Нуэво — Леон в Мексике; 137, 4 тыс. жит. (1930). Крупный ж. — д. узел. Один из промышленных центров Мексики, в котором сосредоточена значительная часть ее металлообрабатывающей промышленности, а также хлопчато-бумажные,, стекольные, мебельные, пивоваренные предприятия. Вблизи Монтерея — месторождения железной руды.
МОНТЕРЛАН (Montherlant), Анри (р. 1893), франц. писатель, участвовал добровольцем в первой мировой империалистич. войне (1914—1918). В творчестве М. («L’exil», piece, 1929; «Chant funebre pour les morts de Verdun», 1924; «Mors et vita», 1932, и др.) нашли выражение черты империалистич. литературы, к-рая видит «оздоровление» капитализма в войне, в подчинении грубой силе, а эстетический идеал — в примитиве. Однако в нек-рых произведениях («La rose du sable», «Les cdlibataires», 1934) M. критически изображает действительность.
В последнее время наметился нек-рый перелом в мировоззрении М. Он выступил с протестом против захвата Абиссинии.
МОНТЕ-РОЗ А, самая могучая и величественная горная группа в Пеннинских (Валлийских) Альпах, на границе Швейцарии и Италии.
Состоит из 11 тесно посаженных вершин. Высшая — пик Дюфур, высота 4.638 м, остальные — от 3.237 до 4.612 м высоты. Граница леса — на высоте 2.300 м; выше 3.200 м — вечные снега.
М. — Р. — центр мощного оледенения* со значительными ледниками (Горнер и др.). Сложена гранитами и гнейсами. Является водоразделом притоков По и Верхней Роны. Лучшие подступы к М. — Р. со стороны Италии из Макуньяга, а со стороны Швейцарии — из Церматта.
МОНТЕ САН ДЖУЛИАНО (Monte San Giuliano), небольшой город в провинции Трапани в Сицилии (Италия). Живописно расположен на вершине горы Эрике (751 м над ур. м.).
Собор 14 в.; средневековый замок; развалины храма Венеры.
МОНТЕСКЬЕ, Шарль Луи (1689—1755), знаменитый французский мыслитель эпохи просвещения, теоретик общества и государства. М. родился в семье захудалого провинциального дворянина Секонда, но в 1716 принял фамилию своего деда, в качестве наследника которого он получил должность президента бордоского парламента. В «Персидских письмах», изданных анонимно в Амстердаме (1721, имеется
