зываемую Л. у. При регистрации момента на хронографе путем нажатия в момент прохождения звезды на клавишу, замыкающую электрический ток, Л. у. становится иным, обычно меньше, чем при наблюдении «на глаз и ухо». Для возможно полного исключения личной ошибки применяется безличный или саморегистрирующий микрометр (см.).
ЛИЧНОСТЬ, категория историческая: личностью является человек, уже вышедший из животного состояния, развивающийся в обществе. Труд как специфически человеческая деятельность вывел человека из животного состояния, развивал его природные способности, его индивидуальные, личные качества и черты, его сознание и самосознание, иначе говоря — его Л. Человек, живущий в обществе, выделяет себя от остальной природы, а затем — и от других себе подобных и развивается как Л. с присущими данному обществу и классу общими и особыми индивидуальными чертами характера. Воздействуя на окружающую среду, люди изменяют свою собственную природу, развивают свои материальные производительные силы, производственные отношения, свое общественное сознание и самосознание, свою Л. Идеализм же определяет Л. как «свободную автономную волю», как сознание и самосознание (Кант, Фихте, Гегель), оторванные от действительного, реального человека. Идеализм не показывал исторических условий и не вскрывал действительных законов развития Л., ее сознания и самосознания. Буржуазные философы и социологи рассуждают абстрактно-метафизически об отношении Л. и общества «вообще». Они не вскрывают положения и роли Л. в связи с классовым антагонизмом в обществе, оправдывая порабощение Л.
В первобытно-родовом строе Л. подчинена в своих чувствах, мышлении и поступках племени, роду и их учреждениям, а также непонятным, враждебным ей силам природы. Здесь господствует первобытное равенство: нет классов, эксплоатации, классового неравенства и угнетения; люди хотя и являются «варварами», но развивают в себе такие личные качества, как прямодушие, храбрость, правдивость, верность слову, чувство собственного достоинства. У людей первобытно-родового строя нет корыстолюбия, властолюбия, эгоизма и других пороков, порожденных господством частнособственнических отношений. Однако «как ни импонируют нам люди этой эпохи, они... совсем не отличаются друг от друга, не оторвались еще, по выражению Маркса, от пуповины первобытного общества» (Энгельс, Происхождение семьи..., в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 78), они находятся во власти диких инстинктов и обычаев (людоедства, кровавой мести, человеческих жертвоприношений и т. д.).
В рабовладельческом обществе происходит выделение и развитие немногих Л. господствующего класса за счет порабощения Л. трудящихся. Рабы приравниваются к вещам, к орудиям производства; их продают и покупают на рынке, как скот, товар. Раб — собственность господина и бесправен как личность. «Рабы... не только не считались гражданами, но и людьми. Римский закон рассматривал их как вещь. Закон об охране человеческой личности, не говоря уже о других законах, не относился к рабам. Он защищал только рабовладельцев, как единственно признававшихся полноправными гражданами... убийство раба не считалось преступлением»(Ленин, Соч., т. XXIV, стр. 370). Рабовладельческий строй создал условия для развития науки, искусства, философии, но предоставил эти блага лишь для меньшинства. Рабы по своему общественному положению не были способны создать новый способ производства, они «восставали, устраивали бунты, открывали гражданские войны, но никогда не могли создать сознательного большинства, руководящих борьбой партий, не могли ясно понять, к какой цели идут, и даже в наиболее революционные моменты истории всегда оказывались пешками в руках господствующих классов» (Ленин, там же, стр. 375). В борьбе против рабства выковывались, однако, и выдающиеся Л., напр. Спартак. «Великий генерал (не Гарибальди), благородный характер, истинный представитель античного пролетариата», — писал о нем Маркс в письме к Энгельсу от 27/II 1861 (Маркс и Энгельс, Соч., т. XXIII, стр. 15). Крепостные крестьяне были почти так же бесправны, как и рабы: помещики эксплоптировали и угнетали их, избивали до смерти, продавали и покупали, обменивали на собак, проигрывали в карты, разводили и женили по своему произволу, отнимали детей от родителей, пользовались правом «первой ночи» и т. д. Крепостничество попирало Л. человека и развивало дух холопства.
Буржуазный строй сменил феодализм под звонким лозунгом свободы Л. Свобода, равенство и неприкосновенность Л. были объявлены прирожденным правом человека и гражданина. Буржуазная революция уничтожила привилегии дворянства и личную зависимость крепостного крестьянина от помещика. Но капитализм развивает дух личной наживы, предпринимательства, бурж. индивидуализма и эгоизма, беззастенчивой свободы эксплоатации наемного труда. — В «Капитале» Маркса ярко показаны «те насилия, при помощи которых были созданы поставленные вне закона пролетарии, тот кровавый режим, который превратил их в наемных рабочих» (Маркс, Капитал, т. I, 8 изд., 1936, стр. 637). Капитализм хищнически разрушает жизнь, способность и здоровье трудящихся. «При своей волчьей жадности к прибавочному труду капитал опрокидывает не только моральные, но и чисто физические максимальные пределы рабочего дня. Он узурпирует время, необходимое для роста, развития и здорового сохранения тела. Он похищает время, необходимое для поглощения свежего воздуха и солнечного света» (Маркс, Капитал, т. I, 8 изд., 1936, стр. 204). Физическое и моральное искалечение трудящихся, умственное одичание, рост преступности, проституции — таковы следствия капитализма. Буржуазия «оставила между людьми только одну связь — голый интерес, бессердечный „чистоган“», «она превратила личное достоинство человека в меновую стоимость... Она превратила врача, юриста, священника, поэта, человека науки в своих платных наемных работников» (Маркс и Энгельс, Манифест Коммунистической партии, 1936, стр. 18 и 19).
«Накопление богатства на одном полюсе есть в то же время накопление нищеты, муки труда, рабства, невежества, одичания и моральной деградации на противоположном полюсе, т. е. на стороне класса, который производит свой собственный продукт как капитал» (Маркс, Капитал, том I, 8 издание, 1936, стр. 552). Капитализм создал угнетение одной нации
