хи, что они могут добиться улучшения своего положения, если примут православие. Среди крестьян Лифляндии начался массовый переход в православие. Это вызвало сильное беспокойство среди дворян и лютеранского духовенства. Граф Пален при содействии Бенкендорфа принял строгие меры: из Петербурга было двинуто в Л. на усмирение крестьян несколько полков, начались аресты зачинщиков и ходоков.
Крестьяне оказали сопротивление, и это послужило поводом к кровавой расправе. Когда (в 1845) Пален был смещен и ген.-губернатором был назначен Головин, сочувствовавший славянофилам, то агитация за переход в православие возобновилась снова. Но латышские крестьяне вскоре убедились, что принятие «царской веры» ничего им не дает, и тогда началось обратное движение: принявшие православие пытались вернуться к вере своих отцов. Но по закону это оказалось невозможным, и тогда эти новообращенные попросту перестали посещать церкви и превратились в своего рода вынужденных безбожников-диссидентов.
Лит.: Cröger С., Geschichte Liv-Ehst- und Kurlands, T. 1—2, St.-Petersburg, 1867; Соловьев M. П., Очерки истории Прибалтийского края, ч. 1, СПБ, 1883; Russland, Polen und Livland bis XVII Jahrhundert, B., 1886—87 (в «Allgemeine Geschichte in Einzeldarstellungen», hrsg. v. W. Onken, Bd X); Arbusow L., Grundriss der Geschichte Liv-Ehst- und Kurlands, Mitau, 1890; Bunge F., Geschichtliche Entwickelung der Standesverhaltnisse in Liv-Ehst- und Kurland, Dorpat, 1838; Чешихин E., История Ливонии с древнейших времен, вып. 1—7, [3 тт.], Рига, 1884—87; Schlözer A. und Gebhardi, Geschichte von Lithauen, Kurland und Liefland, Halle, 1785; Friebe W. C., Handbuch der Geschichte Lief-Ehst- und Kurlands, 5 Bde, Riga, 1791—1794; Richter A., Geschichte der dem russischen Kaisertum einverleibten Deutschen Ostseeprovinzen, Riga, 1857—58.
Древние хроники (летописи) — 5 томов Monumenta Livoniae antiquae, Riga, Dorpat, Lpz., 1835—1847; Arndt J. G., Der Lieflandische Chronik, T. 1—2, Halle, 1747; Scriptores rerum Livonicarum (Sammlung der wichtigsten Chroniken und Geschichtsdenkmale von Liv-Ehst- und Kurland, 2 Bde, Riga — Leipzig, 1853; Сборник материалов и статей по историй Прибалтийского края, т. I — III, Рига, 1877—80 (ряд хроник, в том числе Руссова, и других исторических материалов в русском переводе).
Крестьянские реформы середины 19 в. Встревоженное крестьянскими «бунтами» царское правительство стало требовать от балтийских баронов проведения земельной реформы. В 1849 было издано выработанное дворянским ландтагом положение о крестьянах Лифляндской губ., дополненное в 1856—57. На основании этого закона помещики-бароны сохранили себе в виде неприкосновенных вотчинных имений большую и притом лучшую часть земельной площади, закрепили за собой ряд важнейших экономических и политических привилегий, а также присвоили себе значительные отрезки (ок. 17%) крестьянской земли (т. н. квотные земли). Но в то же время за крестьянами-арендаторами было обеспечено пользование остальной частью крестьянского земельного фонда, возможность перехода от барщины к денежной аренде и право выкупа в частную собственность своих земельных участков. В 1860 было издано новое положение о крестьянах Лифляндской губ., к-рое, сохраняя в силе основные пункты закона 1849, заключало требование отмены барщины к весне 1868. За этим последовали другие реформы: в 1863 — закон о свободе передвижения, в том же году — положение о крестьянах Курляндской губ., в 1864 — закон о продаже крестьянских дворов, в 1865 — указ об отмене телесного наказания. Наконец, в 1866 был издан закон о волостном самоуправлении, ограничивший опеку дворянства и расширивший права крестьян. Эти законодательные акты содействовали хозяйственному укреплению зажиточной верхушки крестьянства. С этого времени в Л. быстро развивается покупка крестьянами земли в собственность при помощи ссуд земельного кредитного банка. Всего к 1901 по Лифляндской губ. крестьянам было продано 23.000 дворов с общей земельной площадью 1.134.770 дес., что составляло ок. 85% всей крестьянской земли (в 1905 — ок. 87%). В Курляндской губ. за тот же период было куплено крестьянами около 20.000 дворов. В 80-х и 90-х гг. быстро развивалась также продажа крестьянам казенной земли. Таким образом, в Л. наряду с баронскими имениями, в к-рых все больше развивалось капиталистическое с. х-во, во второй половине 19 в. образовалось несколько десятков тысяч крестьянских хозяйств фермерского типа. Создавая класс крестьян-фермеров, прибалтийские бароны преследовали определенную политическую цель, стремясь приобрести буржуазную опору среди латышской национальности. Мелкие и средние участки (до 22 га) занимали только 18% крестьянской земли, а 66% приходилось на сравнительно крупные хутора (от 33 га до 110 га), в к-рых велось интенсивное многопольное с. х-во капиталистического типа. Но крестьяне-дворовладельцы составляли только небольшую часть (ок. 10%) деревенского населения, наряду с ними существовали значительные слои мелких арендаторов, испольщиков и т. д.; громадное же большинство образовали безземельные, работавшие в качестве батраков, поденщиков, сезонных рабочих, ремесленников и т. д. Безземельные не являлись полноправными членами крестьянского общества. Таким образом было закреплено классовое расслоение внутри латышского крестьянства; в то же время глубокий классовый антагонизм отделял крестьянство в целом от господствующего класса дворян-землевладельцев.
Развитие промышленности. Путем обезземеления подавляющего большинства деревенского населения были созданы широкие кадры рабочих для промышленности. С развитием ж.-д. сети для латвийской промышленности открылся наряду с местным также обширный рынок сбыта во внутренней России. От продажи земли крестьянам помещики выручали крупные суммы, и этот свободный капитал вкладывался гл. обр. в финансовые и промышленные предприятия, в ж.-д. строительство и т. д. Отмена ряда цеховых ограничений и особенно издание закона (1877) о применении в Прибалтийском крае Городового положения 1870 влияли на быстрый рост городов и городской промышленности. — В 1852 в Риге было 65.000 жителей, а в 1905 — около 500.000. Общее число городских жителей по Лифляндской губ. с 1863 по 1897 удвоилось и составляло уже 28% всего населения (по всей России — только 12%). Протекционистская политика царизма, усилившаяся в 90-х годах, поощряла приток иностранного капитала в Россию, значит. часть к-рого оседала в Л. — Первые фабрики возникли в Риге еще в конце 18 и начале 19 вв., но это были мелкие предприятия мануфактурного типа. В 1864 в Риге насчитывалось 90 фабрик с 5.670 рабочими, в 1874 — 141 фабрика с 11.798 рабочими, в 1905 в Риге было 65 тыс. пролетариата. Концентрация заводской пром-сти
