равенства угла падения углу отражения, закон тяжести и т. д.
В общей форме мысль о случайности выражена у Л. след. образом: «В явлениях, подверженных переменам, никогда не бывает метафизической необходимости».
Л., в противоположность Спинозе и Декарту, не считает, что все возможное осуществляется необходимым образом. Он выдвигает еще одно дополнительное условие для превращения возможности в действительность, а именно — «совместимость» данного явления с другими. Таким образом, несмотря на метафизичность и поповщину в конечных выводах, Л. выдвигает понятия совместимости (взаимодействия) качественно-нового и случайного. Вводя для объяснения случайных истин, или истин факта, закон достаточного основания, Л., т. о., отвергает понятие случайности как беспричинности, и в этом отношении он полностью соглашается с Гоббсом и Спинозой. Но, в отличие от них, Л. считает случайность объективной и выступает против абстрактной необходимости и фатализма механистов. Закон достаточного основания возводится им в основной закон познавательной деятельности.
Закон или принцип достаточного основания является одним из важнейших элементов Лейбницевой метафизики. Этот принцип Л. формулирует следующим образом: «Ничто не происходит без достаточного основания», т. е. ничто не происходит таким образом, чтобы человек, способный проследить всю бесконечную цепь явлений, не сумел бы найти основания, почему данное явление совершается так, а не иначе. Исходя из положения механистической метафизики, что материя сама по себе безразлична по отношению к покою или движению, Л. приходит к заключению, что причиной материи и движения, или мира в целом, не может быть никакая вещь, а лишь субстанция, или необходимое существо, имеющее причину в самом себе. Эту субстанцию Л. называет богом. Таким образом, и в этом положении философии Л. проявляется ее противоречивый характер. Принцип достаточного основания близок к принципу механистического материализма и вместе с тем в своих конечных выводах совпадает с метафизическими выводами рационалистического идеализма. — Положительное содержание философской системы Л. раскрывается в его математич. открытиях и в натурфилософии. «Метафизика 17 столетия еще заключала в себе положительное, земное содержание (вспомним Декарта, Лейбница и др.). Она делала открытия в математике, физике и других точных науках, которые казались связанными с нею» (Маркс и Энгельс, Соч., т. III, стр. 155).
По учению Л., материя представляет собой «сложную субстанцию», в основе к-рой лежит простая субстанция (монада), и потому Л. относит материю к миру явлений, хотя и хорошо обоснованных и связанных между собой. Л. различает два понятия материи, подводя их под один общий реальный род: материю метафизическую, где есть однородность вообще, и материю физическую, где есть однородная плотная масса.
Материю Л. подразделяет на две формы: «первую материю», обладающую свойствами протяженности и непроницаемости (или антитипии), или массы, и «вторую материю», т. е. материю физиков. Эта «вторая материя» обладает силой, производной от первичной силы, присущей простой субстанции, и мыслится Л., в согласии с материалистическим естествознанием, как способность движущейся материи действовать. Концепция материи у Л. весьма своеобразна. Она стоит выше воззрений механического материализма, т. к. путем обобщения данных науки и глубокого анализа свойств материального движения ближе подходит к пониманию диалектической связи материи и движения. Однако метафизическая исходная точка зрения толкает мысль Л. в направлении к идеалистическому истолкованию мира, к обоснованию его идеи нематериальности монад, к феноменалистическому пониманию материи.
Как первая, так и вторая материя, по Л., суть явления; в основе последних лежит деятельная сила, которая в свою очередь — двоякого рода. Примитивная сила присуща всякой телесной субстанции. Она обусловливает движение тела («природа вещей не допускает ни одного вполне покоящегося тела»). Вместе с тем она — сила страдания, сила сопротивления, она есть принцип, называемый «первой материей», она обусловливает непроницаемость, косность, противодействие движению. Но Л. не останавливается на физической характеристике примитивной силы и дает ей метафизическую характеристику. Примитивная сила, — добавляет Л., — «есть не что иное, как первая энтелехия (entelechia prima), отвечает душе, или субстанциальной форме». Чтобы отмежеваться от схоластики, Л. тут же предупреждает против применения этих рассуждений к конкретным явлениям. В этом смысле, — говорит он, — примитивная сила «принадлежит к категории общих причин, которые недостаточны для объяснения явлений».
Второй род силы, или деривативная сила, вводит нас полностью в пределы Лейбницевой физики. На деривативной силе основывается фактически действие и противодействие тел. С ней связано понятие о «второй материи», или материи физиков. В этой области Л. готов всецело согласиться с воззрениями механического материализма: «Мы признаем, — говорит он, — что через посредство одного только переместительного Движения можно объяснить все остальные материальные явления». В противоположность Локку Л. не допускает существования пустого пространства. Материя бесконечна и заполняет все пространство: «Пространство следует представлять как наполненное изначально жидкой материей». Эта материя бесконечно делима и фактически разделена, и это разделение есть результат движения материи. Материя, по Л., «способна ко всевозможному делению и действительно подвержена делениям и подразделениям до бесконечности с тем, однако, различием, что она делима и разделена в различных пунктах неодинаково, вследствие более или менее согласующихся движений, находящихся в ней». Отсюда Л. делает вывод о невозможности существования атомов непреодолимой твердости или неделимой массы.
Пространство и время, по Л., представляют «порядок существования»: «Пространство есть порядок сосуществования», «время есть порядок последовательного существования». В противоположность Ньютону Л. отрицает абсолютное (т. е. независимое от материальных вещей) существование пространства и времени и утверждает их относительность: «Если бы не было созданных вещей (т. е. если бы не было ма-
