класса, когда уничтожается частная собственность на средства производства, когда уничтожается возможность превращения средств производства в капитал, крѳдит и кредитная система, в корне преобразованная и приспособленная к интересам социализма, служат одним из орудий социалистического строительства. «Не подлежит, наконец, никакому сомнению, — писал Марке, — что кредитная система послужит мощным рычагом во время перехода от капиталистического способа производства к способу производства ассоциированного труда, — однако лишь как один из элементов в связи с другими великими органическими переворотами в самом способе производства» (Маркс, Капитал, т. III, 8 изд., 1936, стр. 537).
Буржуазные и ревпзионистскпе теории К.
Теорий К. в буржуазной политической экономии довольно много, но в основе их лежат общие им исходные положения, к-рые предопределяют их «научную» значимость и социальнополитическое содержание. Эти общеисходные положения могут быть сведены к следующему.
В противоположность Марксовой теории, к-рая рассматривает К. (как и другие категории политической экономии) как исторически определейное производственное отношение, буржуазная политическая экономия рассматривает К. только как особый вид обращения, как простую сделку ссуды. Одни, напр. Торнтон, Мак-Келлок, Сей, Гильдебранд, Лексис и др., сущность кредитной сделки усматривавъ в «доверни»; другие, как Книс, Вагнер, Туган-Барановский и пр., основным признаком сделки ссуды считают отсрочку возврата эквивалента; третьи, как Чупров, для характеристики сделки ссуды соединяют оба указанных признака; четвертые, как Рошер, Зелигман и др., сущность кредитной сделки усматривают в передаче ценностей во временное пользованиѳ и т. д.
В противоположность Марксовой теории, буржуазная наука рассматривает кредит не как историческую категорию, акак категорию, одинаково свойственную различным хозяйственным формациям. Таким образом, кредит превращается в бессодержательную форму, чем затушевывается специфическое содержание капиталистического кредита. Подобная постановка проблемы кредита предопределяет апологетическое отрицание паразитизма капиталистической собственности и увековечение капиталистического способа производства. — В буржуазной политической экономии можно наметить два основных направления, проходящих через всю историю экономической мысли, отличающихся друг от друга различной трактовкой функций, роли и значения К. К числу сторонников первого направления принадлежат Д. С.
Милль, Вагнер, Книс, Лексис и др. Общим для них является мнение, что кредит представляет пассивный элемент хозяйственной системы, кредит не вносит никакой качественно новой характеристики в экономику страны, кредит не оказывает и не может оказывать активного воздействия на процесс производства, и накопление денежного капитала полностью совпадает с накоплением действительного капитала. Такая трактовка К. упрощает действительность, затушевывает ряд специфических особенностей капиталистической системы хозяйства. Отрицание активного воздействия К. на хозяйственную жизнь ведет к затушевыванию той роли кредитной системы, которую она играет в эпоху империализма (см. Импе 684 риализм), затушевывает роль кредита в обострении противоречий, в загнивании капитализма, скрывает паразитизм капиталистической системы и капиталистической собственности. Антинаучный характер этой теории вскрывается порочностью исходных положения и противоречием с действительностью. К теоретикам второго направления, господствующе™ в современной буржуазной науке, принадлежат Джон Ло, Мак Леод, Коклен, в новейшее время — Шумпетер, Ган; на этих позициях стоит почти вся весьма — обильная англоамериканская литература. Сторонники этого направления исходят из примата обращения.
По их мнению, движение К. совершенно независимо от процесса производства; наоборот, процессы сферы производства полностью обусловливаются движением К., который обладает творческой силой, ибо К. «создает капитал».
Кризисы, по мнению большинства теоретиков этого направления, отнюдь не являются неизбежными, вытекающими из имманентно присущих капитализму противоречий. Кризисы являются результатом действия К.: неправильно™ направления К., неправильной дисконтной политики, чересчур либеральной, допускающей чрезмерную кредитную экспансию, или же, наоборот, чересчур жесткой дефляционной кредитной политики и т. д. Если все же кризис наступает, с ним можно бороться, его можно ликвидировать мерами кредитно-денежной политики. Направлѳниѳ кредитной политики определяется банками, стало быть, течениѳ хозяйственной конъюнктуры в значительной степени зависит от действий руководителей банков. При надлежащей кредитно-денежной политике «бескризисное хозяйство», как выражается Ган, перестает быть утопией.
Если представители первого направления не понимают специфических закономерностей К., его значения как активно действующего фактора, то представители второго направления не понимают, что специфичность К., его активность; предопределена и обусловлена сферой производства. Порочность и никчемность этих теорий неоднократно подтверждались действительностью. Всякий кризис и особенно мировой экономический кризис 1929 наглядно демонстрировал ничтожество теоретических заклинателей погоды, «фокусников обращения».
Все эти идеи смыкаются с апологетическими теориями «организованного капитализма».
Приход к власти фашистов — террористической диктатуры наиболее реакционных слоев финансового капитала — наглядно показал, что буржуазные теории кредита, «переработанные» фашистскими теоретиками, являлись средством демагогического обмана широких слоев мелкой буржуазии. Посвященная кредитный проблемам литература, вышедшая в Германии после прихода к власти Гитлера, не блещет ни новизной, ни оригинальностью. Теоретическиѳ изыскания современных руководителей банковского дела в Германии (председателя союза германских банкиров Фишера и председателя Рейхсбанка Шахта) сводятся к беспардонной апологетике капиталистического строя, апологетике современного К. и банков, оправданию банковских монополий, обоснованию необходимости оказывать кредитную помощь гл. обр. крупному капиталу и промышленным монополиям, оправданию тесных связей банковскихъ промышленных монополий, оправданию власти финансового капитала и финансовой олигархии.
