возобновил кампанию против Сун. Брат Мангу Хубилай, получивший в удел Хэнань и Шэньси, завоевал (1252—53) Наньчжао в нынешней Юньнани. Отряд Урянгадая прошел в Тонкин до Ханоя и через Гуаней вторгся в Хунань, в то время как Хубилай с севера подошел к Учану и осадил его (1259). Смерть Мангу и предстоявшая борьба за престол заставили Хубилая пойти на соглашение с Сун, по к-рому к монголам отошла вся территория севернее Янцзы.
Суны признали суверенитет монголов и обязались платить дань. Это соглашение было заключено всесильным фаворитом Сунского двора Цзя Сы-дао, к-рый скрыл его от двора и представил отход монголов на север как результат своей победы над ними. Укрепившись на троне Чингиса, Хубилай начал в 1268 кампанию против Сун. Города Сян-ян и Фаньчэн, запиравшие долину Янцзы со стороны Шэньси (долина р. Хань), были взяты монголами лишь после пяти летней осады с помощью орудий (балист), подвезенных из Месопотамии. В остальном кампания обнаружила бессилие разложившейся империи Сун. Ее падение было отсрочено почти на пол столетие, гл. обр. тем, что монголов отвлекали кампании на западе и борьба за наследование, а отчасти тем, что укрепленные города и Янцзы представляли серьезное препятствие для монгольской конницы. В 1278 Баян — лучший из генералов Хубилая — без боя занял столицу Сун Линьань (Ханчжоу). В следующем году были уничтожены последние защитники Сун в Гуандуне.
Две экспедиции Хубилая в Японию (1274, 1281) окончились неудачей. Неудачна была и попытка монголов укрепиться в Аннаме, Кохинхине (Чампа) и Бирме, где наряду с сопротивлением населения серьезным препятствием для них оказался климат. Экспедиция Хубилая в Западный Тибет из Юньнани в 50 — х гг. имела своим последствием вассальную зависимость Тибета от монголов.
Уже в 1264 Хубилай, перенеся столицу в Канбалык (позднее Пекин), принял в качестве государя китайских областей династическое название Юань. При Хубилае К. является основной частью монгольской империи, простершейся от Тихого океана до Черного моря и Египта и от Средней России и Байкала до Ганга и Персидского залива. Западнее Вост. Туркестана власть Пекина была относительно реальной лишь в Иране и Средней Азии, лежавших на главном сухопутном пути из К. на запад. Но К. в результате монгольского завоевания вновь оказался объединенным и был включен в систему более широких внешних экономических, политических и культурных связей, чем в Танский и Сунский периоды. Необычайно выросла торговля как по морскому пути через Индию, так и по обоим сухопутным трактам на запад — через Кульджу (Алмалык) и низовья Волги к Генуэзским факториям Азова (Тана) и Крыма — и через Иран к берегам Черного и Средиземного морей.
Узбеки, арабы и персы заняли преобладающее положение при Монгольском дворе. Магометанство с этого времени становится религией значительной части населения К., гл. обр. на сев. — зап. окраине (Ганьсу, Шэньси) и в Юньнани, где осело значительное количество магометан из Средней Азии. Вновь распространяется несторианство. В К. появляются европейские мастера, купцы, миссионеры. К этому времени относятся замечательные записки о Китае и др. странах Азии Марко Поло (см.), занимавшеговажные посты на службе у Хубилая. С начала 14 в. в К. уже существует католич. архиепископат. Западная математика, астрономия и медицина проникают в Китай. Арабский путешественник Ибн Батута называет Зайтон крупнейшим портом мира. Китайские суда — крупнее и удобнее европейских. Наряду с шелком экспортируются хлопчатобумажные и железные изделия, медь; китайский фарфор «вывозится во все концы мира» (Марко Поло).
Внешняя торговля дает толчок росту старых промысловых центров и вызывает появление новых центров в районах, близких к торговым путям. Размеры китайских городов, внутренней торговли и промыслов поражали путешественников с запада. В Ханчжоу «количество ремесленников так велико, что только в красильном деле занято 32.000 чел.». Марко Поло говорит о гильдиях, насчитывающих в Ханчжоу тысячи заведений, в к-рых работают мастера и поденщики. «Ни они сами (хозяева таких домов), ни их жены никогда не прикасаются к работе руками, но живут также прекрасно и легко, как короли — и королевы» (Марко Поло). Устраиваются различные государственные мастерские (с широким применением полукрепостного труда). При монголах в К. распространилось применение водоналивного колеса для орошения.
Развитие товарно-денежных отношений в монгольский период сопровождалось ростом помещичьего землевладения и ухудшением положения массы крестьянства. В первое время монголы снижали налоговое бремя, предоставляли льготы и помощь крестьянам, селившимся на опустевших землях, весьма энергично заботились о поддержании и развитии орошения и о борьбе с наводнениями. Но военачальники монголов уже при завоевании обращают тысячи крестьян в крепостных («рабов»). При преемнике Хубилая в Цзяннани (область на юг от Янцзы с менявшимися границами; при монголах — юж. часть нын. Цзянсу и Аньхоя и Цзянси) монастыри имеют больше полумиллиона «тяньху», к-рые первоначально были податными крестьянами. Сам двор раздает крестьян князьям, придворным и монастырям и санкционирует захваты земель для военных поселений и пастбищ. То же делали китайские помещики. «Богатые дома Цзяннани захватывают государев народ сотнями и тысячами дворов, а иногда и до 10.000, обращаясь с ним, как с рабами». «В Цзяннани часто на „тяньху“ по количеству душ заключают купчие или закладные без указания срока, как на скот».
Увеличивавшееся бремя казенных повинностей и налогов ложилось на все меньшее число крестьян, не захваченных еще «сильными домами».
Крестьяне бежали или отдавались сами под их защиту.
При первых государях монгольская империя в К. представляла сильную, централизованную и деятельную организацию. Монголы восстановили и устроили новые дороги, наладили почтовую связь, соединили Пекин с югом Великим каналом (1282—89) (большая часть его образовалась из старых каналов, восстановленных и расширенных при монголах). Уже накануне своего падения двор предпринял работы по регулированию Хуанхэ, изменившей свое русло (1353). Монголы поощряли промыслы и торговлю в отличие от Сун. Благодаря такой политике китайское купечество усилило свои экономические позиции не только за счет деревни,
