своим непосредственным практическим лозунгом требование правительственной регламентации внешней торговли через систему цен, пошлин, контингентирования ввоза и вывоза с целью благоприятствования развитию отдельных отраслей обрабатывающей промышленности; они выдвигают политику насаждения мануфактур, покровительства торговым монополиям и др. мероприятий для улучшения условий торговли; политика эта осуществляется рядом крупных государственных деятелей 16, 17 вв., как Кольбер во Франции, Кромвель в Англии и др.
Меркантилисты, направляя свое внимание на процесс производства, рассматривают его лишь как необходимую предпосылку для торговли.
Эти взгляды отвечают исторической роли торговли в процессе превращения феодальных форм промышленности и сельского хозяйства в производство капиталистическое. Соответственно своим взглядам меркантилисты объявляют производительным трудом труд, занятый в сфере обращения.
Но по мере того как на почве мануфактуры развивается промышленность, торговый капитал превращается в «агента производительного капитала» и «теперь торговля становится слугой промышленного производства, для которого постоянное расширение рынка является условием существования» (Маркс, Капитал, т. III, стр. 228 и 236). Соответственно изменяющимся общественно-экономическим условиям теория меркантилизма выдвигает новые положения, самое появление к-рых свидетельствует о начинающемся кризисе последней. Экономическую мысль все больше и больше занимает ряд острых вопросов — действительно ли единственной формой богатства являются золото и серебро, а единственным источником богатства — торговля, какой вид труда является источником богатства, что лежит в основе цены, и др.
Вокруг этих вопросов наслаивались, с одной стороны, ревизия меркантилизма, с другой, — поскольку ответа на эти вопросы стали искать в условиях производства, зарождалась теория трудовой стоимости. Маркс видит важнейшую исторически-научную заслугу К. ш. в п. э. в том, что она утвердила величайшую истину — в основе стоимости товаров лежит труд.
Тем самым она проложила путь для развития теории прибавочной стоимости и познания внутренних закономерностей капитализма. Разумеется, неразвитости производственных отношений капитализма соответствовали неясности, шаткие, колеблющиеся позиции и ошибочные положения отдельных представителей и К. ш. в п. э. в целом, но тем не менее, как говорит Энгельс по поводу Петти, «даже ошибка его запечатлена гениальностью». Энгельс с бесконечным презрением бичует Е. Дюринга за его третирование Петти: «Разумеется, вполне в порядке вещей то, что у такой посредственности, как господин Дюринг, с его надутым чванством школьного учителя, может вызывать лишь недовольное ворчание и брюзжание этот гениальнейший и оригинальнейший экономист, у которого его теоретические проблески мысли не маршируют в шеренге, в виде готовых „аксиом44, а как бы вырываются поодиночке из углубленного изучения „сырого44 практического материала, например налоговых вопросов» (Энгельс, Анти-Дюринг, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 235 и 236). Обмен по стоимости практически имел место на протяжении многих тысяч лет до возникно 850
вения капитализма. Такой гигант мысли древности, как Аристотель, открыв отношение равенства в форме стоимости, тем не менее, будучи ограничен представлениями рабовладельческого хозяйства, не мог понять, что в основе этого равенства лежит затраченный труд, овеществленный в качестве стоимости. Даже самого понятия стоимости еще не существовало. Аристотель считал, что приравнивание товаров к деньгам есть искусственный прием. В Средние века при преобладании цехового строя легко было проследить, что в основе цены лежит труд, и даже более или менее точно установить количество затраченного труда. Отдельные глубокие мыслители уже в 13 веке (знаменитый схоласт Фома Аквинский) заявляют, что цена зависит от «количества труда и издержек». Но ко времени широко развившегося обмена и денежного хозяйства связь между меновой стоимостью и трудом благодаря фетишизирующей роли денег была основательно забыта. Даже простое воспроизведение таких представлений являлось бы известной научной ценностью. — Политическая экономия в узком смысле как наука о закономерностях капиталистического производства складывается в период мануфактуры «около конца 17 столетия благодаря отдельным гениальным личностям, но ее положительная формулировка получила значение лишь в сочинениях физиократов и А. Смита, и вообще, по существу, она является детищем 18 века, тесно примыкая к эпохе открытий великих французских просветителей, нося на себе следы всех ее достоинств и недостатков» (Энгельс, там же, стр. 153). К. ш. в п. э. зарождается в тот период, когда начинается процесс становления промышленного капитала. Она анализирует процесс капиталистического производства, исходя из буржуазных позиций. Промышленная буржуазия в эпоху возникновения и расцвета К. ш. в п. э. была еще прогрессивным классом, к-рый олицетворял быстрое развитие производительных сил на почве развития капиталистических отношений и который боролся против пережитков феодализма и экономической политики меркантилизма. Отражая интересы прогрессивного класса — буржуазии, выступая в период, когда борьба пролетариата носила еще стихийный характер, К. ш. в п. э. могла себе позволить объективный анализ капитализма, его внутренних антагонизмов, насколько это допускал ее кругозор, ограниченный ее классовой природой.
К. ш. в п. э. обосновывает политику фритредерства (см.) и вообще экономического либерализма, невмешательства государства в экономическую деятельность индивидов, т. е. буржуазии, политику, к-рую отстаивают и отдельные меркантилисты. А. Смит боролся против пережитков феодализма в английском народном хозяйстве и меркантильной политики торгового капитала. У Рикардо требование невмешательства направлено против экономических привилегий земельных собственников, против системы хлебных пошлин и премий. Поэтому Рикардо формулирует особенно резко экономическое противоречие промышленной буржуазии и земельных собственников. «Классики — как, например, Адам Смит и Рикардо — являются представителями того периода развития буржуазии, когда она, находясь еще в борьбе с остатками феодального общества, стремилась лишь очистить экономические отношения от этих феодальных пятен, развить производительные си-
