производственных отношений — феодальных (см. Феодализм).
Политическая организация лангобардской И. в основном соответствует переходному характеру данного периода, как периода становления феодализма. Король, избираемый военной аристократией и фактически от нее зависимый, управлял своими доменами при помощи целиком подчиненных ему гастальдов, а завоеванными провинциями И. — при помощи герцогов, которые сначала назначались королем пожизненно, а затем, особенно в герцогствах Сполето и Беневент, делаются наследственными и начинают рассматривать себя как независимых-князей. Герцоги, равно как и подчиненные правители дробных делений герцогств (sculdasci, centenarii), объединяли в своих руках все функции гражданского и военного управления. Таким образом, существовавшие у лангобардов перед приходом в И. «органы родового строя должны были... превратиться в государственные органы» (Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства, М., 1934, стр. 134). Нов отличие от других германских племен-завоевателей, которые в интересах «сохранения завоеванной области во-вне и внутри» создали сильную королевскую власть (Энгельс, там же), у лангобардов эта власть столкнулась с конкуренцией герцогов и принуждена была поэтому вести с последними почти непрерывную борьбу, притом в условиях далеко не завершенного завоевания И. Римские папы, особенно Григорий П, искусно пользовались этим обстоятельством для приостановки дальнейшей экспансии лангобардов и сохранения своей независимости в Романье (например, при короле Лиутпранде, 712—744). Опираясь на возросшее экономии, могущество церкви, особенно после реорганизации управления церковными поместьями при папе Григории I Великом (590—604), и лавируя между Византийской империей, лангобардскими герцогами и их королем, папы добились необычайного усиления своего влияния в итал. делах. Это влияние нашло свое выражение, между прочим, в успехах католичества среди лангобардов, принадлежавших ранее к арианству. Параллельно с этим идет и общий процесс романизации лангобардов. В законодательстве Лиутпранда уже имеются значительные элементы римского права(напр., введение завещания). Однако, все это не спасало папский Рим от лангобардской угрозы, особенно возросшей при Астульфе (749—756), к-рый захватил Равенну и окружил Римский дукат своими владениями.
Папа Стефан II, пользуясь уже ранее установленными связями с франками, призвал на помощь их короля Пипина Короткого, к-рый двумя походами в И. (754—756)' принудил лангобардов отказаться от вновь завоеванных земель. Отнятый у них Равеннский экзархат и герцогство Перуджия, вместе с Римским дукатом, были теперь закреплены за папой, как территориальная основа его независимости. Немедленно вслед за этим в Риме была сфабрикована фальшивка, т. н. «Константинов дар», для юридического обоснования независимости папского престола от Византии. Папство и вся католическая церковь, т. о., окончательно отвернулись от обломков рабовладельческой империи и повернулись лицом к восходящему феодализму в лицо франкской монархии. Феодальный строй достиг к этому времени в Франкском государстве значительно большего развития, чем в лан 148
гобардской И. Поэтому были обречены на поражение попытки лангобардского короля Дезидерия (756—774) вмешаться в дела Франкского государства, поддерживая притязания племянников Карла Великого. Ответом на эти попытки был поход Карла Великого в 773—774 в И., закончившийся ликвидацией самостоятельного Лангобардского государства и его включением в состав более передовой франкской монархии.
Дальнейшее развитие феодализма и зарождение городских коммун (9—11 вв.). Процесс
феодализации Италии пошел под властью Каролингов ускоренным темпом. Карлу Великому пришлось совершить после 773 несколько походов в свое новое «Лангобардско-франкское королевство», прежде чем власть его утвердилась окончательно. При этом мятежные лангобардские герцоги были заменены франкскими графами и многочисленные бенефиции розданы представителям франкской аристократии. Для укрепления каролингского владычества были произведены также щедрые раздачи земель и иммунитетов монастырям, расширена юрисдикция епископов, увеличена материальная мощь и духовный авторитет римского папы, выборы к-рого были, правда, поставлены под строжайший контроль короля (с 800 — императора). Под тяжестью военно-фискальных требований каролингской администрации мелкие землевладельцы, уцелевшие от предшествующего периода, принуждёны были превращать свою землю в прекарий (см.) и коммендироваться крупным синьорам, церковным иммунистам или графам. В соответствии с общей для всех частей каролингской монархии политикой и в И. «военная служба... для Карла Великого была главным средством ускорить превращение свободных... крестьян в феодально-зависимых и крепостных» (Маркс, Капитал, том I, 8 изд., 1935, стр. 583, см. подстрочи, примеч.). Исчезновение свободной мелкой собственности и огромное распространение крупного феодального землевладения обусловили в И. окончательное торжество феодального способа производства, к-рое «во всех странах Европы... характеризуется разделением земли между возможно бблыпим количеством леннозависимых крестьян» (Маркс, там же, стр. 575).
Земля — это решающее условие производства — отчуждена от непосредственного производителя.
«Только земля и противостоит ему как находящееся в чужой собственности условие труда, обособившееся по отношению к нему и олицетворенное в земельном собственнике» (Маркс, Капитал, т. Ill, 8 изд., 1935, стр. 572). Начавшийся еще в период Римской империи, процесс распада латифундиального хозяйства и замены его эксплоатацией мелких хозяйственно-самостоятельных производителей посредством внеэкономического принуждения нашел свое завершение в крупном итал. поместьи каролингского феодала. Меньшая часть поместья (dominicum) обрабатывалась барщинным трудом (т. н. angariae) крепостных и зависимых крестьян, большая часть (massaricium) состояла из крестьянских наделов, чаще всего находившихся в распоряжении целой группы семей на началах общинного владения (сопДота, consorteria) за установленные обычаем платежи и повинности помещику. Политическая слабость итал. феодалов, находившихся в состоянии перманентной борьбы между собою и не сдерживаемых после смерти Карла Великого никакой сильной цен-
