ного пути через прусскую монархию, — была решена в пользу второго. Затянув своими «„реформами"» «петлю на шее трудящихся масс», Бисмарк сумел «удовлетворить на время аппетиты крупной буржуазии» (Ленин, Соч., т. XII, стр. 108). «Основанные на ручном труде ремесла и мануфактура уступили место настоящей крупной промышленности. Германия снова появилась на всемирном рынке» (Энгельс, Людвиг Фейербах, в кн.: Маркси Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 677). Дорожа этими успехами, трусливо отворачиваясь от революции, нараставшей в Германии в 60 — х гг., буржуазия, пресмыкаясь перед Бисмарком и позволяя себе лишь торговаться с правительством, «увлеклась победами немецкой армии и вполне помирилась на всеобщем избирательном праве при полном сохранении власти за дворянски-чиновничьим правительством» (Ленин, Соч., т. IX, стр. 263).
Эта основная тенденция политического развития германской буржуазии определила во второй половине 19 века общую линию развития официальной немецкой науки. Из области «исторических наук, до философии включительно..., вместе с классической философией, совсем цсчез старый дух ни перед чем не останавливающегося теоретического исследования.
Его место заняли бессмысленный эклектизм, заботы о доходных местечках, об успехах по службе и даже самое низкое лакейство. Официальные представители этой науки стали откровенными идеологами буржуазии и существующего государства, в то время как и та, и другое вступили в открытую борьбу с рабочим классом» (Энгельс, Людвиг Фейербах, в кн.: Маркс и Энгельс, Сочинения, том XIV, стр. 677). Историки малогерманского (прусского) направления, ученики и последователи Ранке, пропагандировали культ государства вообще, Пруссии — в частности и ставили во главу угла прежде всего проблемы чисто политической, а не гражданской истории. Более широкое проникновение буржуазных влияний в официальную германскую историческую науку после 1848 сопровождалось в данном случае, наряду с большим прогрессом в области техники исторического исследования, ее общим теоретическим оскудением. В этом отношении политические и научные биографии Дройзена, Зибеля (см.) и др., превратившихся из критиков раздробленности, феодализма и пр. в типичнейших «придворных лакеев» (Маркс) прусского государства, очень показательны.
Дройзен (1808—84) — один из наиболее выдающихся и крупных представителей этого направления — написал «Историю прусской политики» («Geschichte der preussischen Politik», 1855—86) и «Историю эллинизма» («Geschichte: des Hellenismus», 2 Teile, 1836—43, 2 Aufl., 1877—78), где мелким греческим республикам противопоставлялся «прообраз Пруссии» — македонская монархия, объединившая греков.
Самой типичной фигурой прусской националлиберальной школы был ученик Ранке — Зибель (1816—95), плодовитый историк и политический деятель, открыто отрицавший «объективность» истории, о которой говорил Ранке, и написавший по предложению Бисмарка «Основание германской империи Вильгельмом I» («Begriindung des Deutschen Reiches durch Wilhelm I», 7 Bde, 1890—94). В националистическом духе и с точки зрения буржуазии, напуганной выступлением рабочих в револю 72
ции 1848, написана Зибелем и дипломатическая история эпохи французской революции («Geschichte der Revolutionszeit von 1789 bis 1800», 5 Bde, 1853—74). Крайним выразителем идей малогерманского направления был саксонец Трейчке (1834—96), который стал пылким прусским шовинистом, развивал расовую теорию, подчеркивал племенные особенности в историческом развитии Германии и признается теперь немецкими фашистскими «историками» их предшественником. По политическому содержанию своих работ и по методам исследования все названные историки примыкали в той или иной степени к школе Ранке. Они подняли на значительную высоту критические приемы обработки и использования исторических источников, но в общетеоретическом отношении и в смысле широты своих концепций они очень уступали своему учителю, все же воспринявшему ряд элементов философской культуры Германии начала 19 в.
Те же тенденции нашли отражение и в трудах крупнейшего историка Рима и едва ли не продуктивнейшего историка вообще — Теодора Моммзена (1817—1903), написавшего до 1.500 работ. Ярче всего сказались они в его «Римской истории» («Romische Geschichte», Bde I — III, 1854—55, т. V, 1886, т. IV не был написан; есть русский перевод, нов. изд., т. I, М., 1936).
Явно имея в виду аналогию с ролью Пруссии в процессе воссоединения Германии, Моммзен сравнивает развитие Греции и Рима и подчеркивает, что только Риму удалось достичь национального объединения (так трактует Моммзен завоевание Римом различных племен и городов Апеннинского полуострова). Моммзена (как и Дройзена) отличает от его предшественников очень определенно выраженный «великодержавный» подход. Моммзен является одним из ярких представителей тенденции «модернизации» античной истории — тенденции, крайне характерной для многих историков второй половины 19 в. Большинство политических деятелей Рима он сравнивает с деятелями нового времени. В том же духе оцениваются римские социальные группировки. Моммзен негодует по поводу своекорыстия «римских юнкеров» (патриции, сенаторы), возмущается римской «чернью» («плебеи», «пролетарии»). В обстановке цезаристского «бисмаркизма» было не случайно, что идеалом Моммзена являлся Цезарь — крупнейший, в его изображении, герой не только античной, но и всей мировой истории. В той же степени, как политику, Моммзен модернизует и экономику.
«Римская история» Моммзена, несмотря на все свои недостатки, до сих пор является одной из крупнейших научных работ по истории Римской республики. Отвергая, вслед за Нибуром, достоверность сведений о царском периоде и о ранней республике, Моммзен тем не менее сделал попытку дать последовательное, систематическое изложение римской истории с древнейших времен, уделяя внимание, наряду с политической историей, также истории учреждений и истории социальной, экономической и культурной. Крупнейшей работой Моммзена, кроме «Римской истории», является его «Римское государственное право» («Romisches Staatsrecht», 3 Bde, 1871—88). Под его редакцией было начато издание латинских надписей — «Corpus inscriptionum latinarum» (с 1863), очень слабо изученных до Моммзена.
Научная деятельность Моммзена — максимум
