(см.). Написанная им в духе Бомарше комедия «Е1 delincuente honorado» («Уважаемый преступник») проложила дорогу испанской буржуазной драме. В его сатирах и стихотворных посланиях с большой силой и выразительностью звучат гражданские мотивы, находившие живой отклик в кругах буржуазной молодежи (напр. студенчества). Друг Ховельяноса М.
Кинтана (1772—1857) — автор патриотических воззваний и вдохновенных од в эпоху борьбы за независимость и работ Центральной хунты (Кинтана был ее секретарем). Как в деятельности, так и в творчестве Кинтаны сказывается та двойственность, к-рая была свойственна патриотически-национальному движению испанской буржуазии против Наполеона.
«В целом движение, казалось, было направлено скорее против революции, чем за нее.
Будучи национальным благодаря провозглашению независимости Испании от Франции, оно было также династическим, ибо противопоставляло „возлюбленного" Фердинанда VII Жозефу Бонапарту; оно было реакционно своим противопоставлением древних учреждений, обычаев и законов рациональным новшествам Наполеона; оно было суеверно и фанатично, ибо так называемому французскому атеизму и уничтожению особых привилегий римской церкви противопоставляло „святую религию"» (Маркс, Революционная Испания, в кн.: Маркой Энгельс, Соч., т. X, стр. 726).
Перед глазами Кинтаны, обращавшегося к восставшему народу с зажигательными воззваниями и одами, носился образ испанского дворянина, завоёвавшего крестом и мечом полмира для короны католических королей.
Реставрация заставила представителей передовой интеллигенции, принимавшей участие в борьбе за независимость, эмигрировать за границу. Из среды этих эмигрантов, захваченных борьбой идейных течений Европы, вышли наиболее яркие представители испанского романтизма (Эспронседа, 1808—42; Ларра). Их бурная, исполненная поисков общественного идеала жизнь, бунтарские байроновские мотивы, звучавшие в их творчестве, — результат социально-политических условий эпохи, когда буржуазная интеллигенция задыхалась в тисках католической реакции. Примиренческое и реакционное крыло романтиков (герцог де Ривас, 1791—1865; Вентура де ла Вега, 1807—1865; Соррилья, 1817—93, и др.) использует романтические формы и жанры для того, чтобы либо бежать от современности в область далекого прошлого либо откровенно проповедывать культ феодально-католического средневековья.
Исторический роман, романтическая легенда, драма — излюбленные формы выражения этой группы романтиков. В 30 — х гг. с временным смягчением режима из-за границы возвращается часть эмигрантов и, подобно тому как буржуазия примиряется и сращивается со старым режимом, ее представители в литературе смыкают свои ряды с защитниками режима, шатающегося под непрерывным напором крестьянских восстаний и военных пронунсиаменто.
Под впечатлением первых вспышек рабочего движения и особенно событий 1848 бывшие бунтари, жившие преданиями «славных событий» 1808, вливаются в объединенные ряды дворян и буржуазии. Последним выдающимся представителем романтизма явился Беккер (1836—70), в новеллах к-рого особенно резко сказалась отчужденность от капиталистической действи 542
тельности, сожаление о красоте уходящего прошлого. Властителем читательских масс в эпоху регентства Христины, а затем царствования Изабеллы II становится Фернандес-и-Гонсалес (1821—88), плодовитейший писатель, воскрешающий отдельные эпизоды испанского средневековья, эпохи Карла V и Филиппов и героизирующий дворянство, верность королевскому престолу и церкви.
Монархический режим Изабеллы II взращивает охранительную литературу, наиболее выдающимися представителями к-рой являются Фернан Кабальеро (псевдоним писательницы Сесилии Бель де Фабер, 1796—1877) и Труеба (1819—89). Произведения Кабальеро, Труебы и их сподвижников являются первыми образцами реалистического повествовательного творчества. Кабальеро поддерживал в массах мелкой буржуазии иллюзию незыблемости существующего порядка, идеализируя косность и невежество, выдвигая в качестве высшей добродетели довольство каждого его настоящим положением. Труэба, к-рому Изабелла II присвоила звание «историографа Бискайи», а затем «поэта королевы», изображает в своих идиллиях «крепкий быт» баскского крестьянства, не затронутого культурой и составляющего опору абсолютизма и изуверского католицизма. Монархия и церковь были заинтересованы в широком распространении этих произведений, к-рые большей частью издавались за счет казны..
Продолжая литературные традиции Кабальеро, П. А. де Аларкон (1833—91) после кратковременного пребывания в лагере либералов становится ярым адептом католицизма (романы: «Е1 esc&ndalo», 1875; «La prodiga», 1881; повесть «Е1 sombrero de tres picos»). Расцвет творчества Аларкона совпадает с попытками буржуазии более решительно схватиться с католической монархией (революционные движения 60—70 гг.), и его идеалы, направленныена закрепление господства монархического режима, вызывают сильную реакцию в кругах либерально — оппозиционной буржуазии. Последовательным проводником монархическокатолических тенденций является X. Переда (1833—1905), в романах которого широкиежанровые картины насквозь проникнуты духом консерватизма («Hombres de pro, 1876; «Penas arriba», 1894, и т. д.). Эстет и мистик, Хуан Валера отражает в своем творчестве пессимистические настроения дворянских кругов, терпящих поражение в борьбе с наступающей буржуазией (роман «Pepita Ximdnez», 1874).
Крупнейший испанский реалист Перес Гальдос (1843—1920) наиболее отчетливо выражает стремления и чаяния испанской буржуазии.
Исторический роман Переса Гальдоса трактует героическое прошлое испанской буржуазии, рост ее классового сознания в эпоху восстаний против Наполеона. В 46 томах своих «Национальных эпизодов» он прослеживает шаг за шагом историю борьбы за независимость; в: бытовых романах он выступает решительным противником омертвевших государственных и морально-общественных устоев (его лучшиероманы: «Dona Perfecta», «Gloria», «Marianela», «La familia de L£on Rach»). Бытописателем мелкой буржуазии и мелкопоместных дворян, их мирной жизни с ее спокойным течением является Паласио Вальдес (р. 185'3) («Marta у Maria», «La hermana Sane Duplicio» и др.).
Эмилия Пардо Басан (1851—1921) заимствуетнатуралистическую манеру Золя. К последней
