лы, Ла-Платы (часть будущей Аргентины) и Панамского перешейка в Центр. Америке. Руководивший испанской экспедицией португалец Магелан в 1520 обогнул южную оконечность американского материка и в 1521 пытался присоединить Филиппины к И. Испанцы открыли также ряд других архипелагов в Тихом океане. Наоборот, действия их в Средиземном море, где они встретили наступательное движение турок, были не всегда удачными. Несмотря на поддержку иоаннитов (см.), к-рым Карл I (V) уступил в 1528 Триполи, он должен был в 1529 1 •отдать г. Алжир туркам.
При Карле I абсолютизм еще более упрочил •свои позиции в И., использовав антагонизм и открытую борьбу двух сословий: дворянства и правящей верхушки городов. Уже в самом начале царствования Карлу пришлось выдержать борьбу с кортесами Кастилии, Арагонии и Каталонии. Внешним поводом было недовольство королевской администрацией, состоявшей сплошь из иностранцев, фламандцев и бургундцев, к-рых Карл привел с собой в И. из Нидерландов, откуда происходил сам. Будучи к тому же плохо знакомым со страной и ее порядками, король вызвал резкое раздражение у городов, права которых он игнорировал. В 1520 вспыхнуло восстание коммунеросов, представителей городских коммун, принявшее скоро угрожающий характер. Помимо устранения чужеземцев из управления основными требованиями восставших были: уравнение в платеже налогов аристократии и духовенства с остальным населением, уничтожение инквизиционных трибуналов, ограничение королевской власти кортесами. Таким образом программа коммунеросов главным образом была заострена против королевской камарильи и дворянства. Дворянство активно поддерживало монархию, являвшуюся выразителем ее классовых интересов.
Движение против чужеземцев отражало борьбу между городской буржуазией, поддержанной городскими низами, и дворянством. Это обострение антагонизма между двумя крупнейшими сословиями было использовано Карлом I (V) для закрепления системы абсолютизма (Маркс и Энгельс, Соч., т. X, стр. 720).
Коммунеросы во главе с вождем Хуаном де Падилья были разбиты дворянским ополчением при Вильяларе в 1521, после чего все города, принимавшие участие в восстании, должны были сложить оружие. После подавления восстания коммунеросов и казни вождей движения из состава кортесов было удалено дворянство, недовольное иноземными советниками короля, и кортесы лишились всякого самостоятельного значения, беспрекословно снабжая Карла деньгами для многочисленных войн с Францией за владения в Северной Италии, с протестантскими немецкими князьями, объединившимися в 1531 против императора в Шмалъкальденский союз (см.), с турками в Европе и Сев. Африке.
В 1535 испанцы овладели Тунисом, потеряв при этом вследствие бури ббльшую часть своих кораблей. Военная помощь была оказана и Вене, осажденной турецкими войсками под начальством Сулеймана Великолепного (см.). Войско Карла, состоявшее из испанцев, итальянцев и немцев, заставило Сулеймана отступить (1532). Постоянные войны в отдаленных краях в связи с усложнением военной техники и методов ведения войны поглощали огромные суммы. Огромные доходы от вновь открытых и завоеванных земель в Америке не спасали госу 462
дарственный бюджет И. от хронических дефицитов и все возраставшей задолженности Фуггерам (см.) и др. банкирам.
Уже при Карле I (V) обнаруживается заметное падение испан. земледелия. Помимо перехода к овцеводству (см. выше), этому содействовало огромное скопление земель в руках монастырей, к-рые обрабатывали их либо очень плохо либо оставляли в запущенном состоянии.
Но промышленность продолжала развиваться.
Фабрики Сеговии выпускали около 25.000 кусков сукна ежегодно и занимали 34.000 рабочих; в Севилье (в 1519) насчитывалось 16.000 шелковых фабрик и 130.000 рабочих; Севилья сохраняла также монополию торговли с Америкой.
«Если после царствования Карла I политйческий и социальный упадок Испании обнаруживал все позорные симптомы медленного разложения..., — пишет Маркс в статье «Революционная Испания», — то все же при этом императоре прах древних вольностей покоился по крайней мере в пышной гробнице. То было время, когда Васко-Нуньес Бальбоа водрузил знамя Кастилии на берегах Дариена, Кортес — в Мексике, Писарро — в Перу; то было время, когда влияние Испании безраздельно господствовало в Европе, когда пылкое воображение иберийцев ослепляли блестящие видения Эльдорадо, рыцарских подвигов и всемирной монархии. Свобода Испании исчезала... но вокруг лились потоки золота, звенели мечи, и зловеще горело зарево костров инквизиции» (Маркс и Энгельс, Соч., т. X, стр. 720—721).
Эпоха сына и преемника Карла, Филиппа II (см., 1555—98), является для И. переломной.
С одной стороны, это было время величайшего внешнего блеска И.; с другой, уже обнаружились — в особенности к концу правления Филиппа II — все признаки наступившего экономического и политического упадка. Филипп II не унаследовал императорской короны своего отца, по территориальные богатства И. при нем простирались на оба полушария и обнимали в Европе — Неаполь, Сицилию, Сардинию, Ломбардию, Франш-Конте, Нидерланды, Балеарские о-ва, Португалию (с 1580) и др.; в Африке — Оран, Тунис и др.; в Америке — Мексику, Перу, Сан-Доминго и Кубу; наконец в Океании — Филиппины и часть Молукков. Правление Филиппа II было насквозь пронизано сохранившимся от эпохи реконкисты и объединения религиозным фанатизмом. Король был верным проводником устремлений воинствующего^ католицизма. Тюрьмы были переполнены «еретиками»; костры инквизиции не переставали пылать. Получив от папы почетное звание «викария святейшего престола», Филипп II потребовал от морисков, которых инквизиция подозревала в твердой приверженности к своей старой мусульманской религии, отказа не только от своего языка, своих обычаев и нравов, но даже от своей привычной одежды. Мирные мориски были вынуждены к восстанию, которое (с центром: в Альпухарре) продолжалось ок. 3 лет (1568—1570) и было жестоко подавлено. Около 400.000 морисков были выселены из насиженных мест (Гранада) и рассеялись по всей И., что однако не спасло их от дальнейших погромов. Все эти мероприятия имели огромное экономическое значение, поскольку они сокращали количество трудового населения в стране. От них страдало не только с. х-во, но и промышленность, к-рая стала отставать от промышленно-
