виях и неправильном подходе и легкие формы И. затягиваются и усиливаются, доводя больного до потери работоспособности, и, наоборот, тяжелые формы заболевания, даже при наличии наследственной обусловленности, в благоприятных условиях и при надлежащей врачебной помощи протекают благоприятно.
Лит.: Блуменау Л. В., Истерия и ее патогенез,
Л., 1926; КречмерЭ., Об истерии, Ленинград, 1924; Павл овИ. П., Проба физиологического понимания симптомологии истерии, Л., 1932; ГаннушкинП. Б., Клиника психопатий, М., 1933;Бумке О., Современные течения в психиатрии, М. — Л., 1929; Бехтерев В. М., Истерия, в кн.: Частная патология и терапия внутренних болезней, под ред. Г. Ф. Ланге и Д. Д. Плетнева, т. IV, М. — Л., 1929; Дежерин И. иГоклер Е., Функциональные проявления психоневрозов, М., 1912; Жанэ П., Неврозы, М., 1911; Babinski J. et From ent J., Hyst^rie — Pithlatisme et Troubles nerveux d’ordre гёПехе enneurologie de guerre, 2 6d., P., 1918. к. Монахов.
ИСТИНА, соответствие между человеческим
знанием и предметом его. Диалектический материализм понимает И. как исторический процесс отражения вечно развивающейся действительности человеческим сознанием.
Материализм и идеализм различаются не только по решению вопроса о том, что является изначальным — дух или природа, — но также и по второй стороне основного философского вопроса: могут ли наши представления и понятия быть верными отражениями действительности.
Диалектический материализм рассматривает познание как исторически развивающийся процесс все более глубокого и полного постижения законов развития природы и общества, все более и более верного отражения действительности. Агностицизм отрицает возможность познания объективного мира. Агностики утверждают, что нам всегда даны лишь наши субъективные переживания и поэтому невозможно определить, существует или нет внешний мир.
Субъективные идеалисты отождествляют объективную действительность со своим сознанием.
Объективный идеализм считает подлинной действительностью понятие разума. С его точки зрения, не понятие отражает действительность, а «внешняя реальность отвечает своему понятию».
Проблема И. в истории философии. Проблема И. и ее критерия всегда была одним из важнейших вопросов'философии. Первые греческие философы-материалисты еще не сознавали всей сложности проблемы И. и считали, что И. дается непосредственно восприятием и размышлением. Но и они уже понимали, что сущность и видимость вещей не всегда совпадают. Так, Демокрит (см.) пишет: «по видимости сладкое, горькое, теплое, холодное, цвета; в действительности же — атомы и пустое пространство». Софисты во главе с Протагором (см.) выдвинули учение о субъективности И. Объективная истина ими поэтому отрицалась. По определению Протагора, «человек есть мера всех вещей». Противниками крайнего субъективизма софистов выступили Сократ и Платон (см.). Но, отражая интересы уходивших с исторической сцены аристократических групп, Сократ и Платон пошли по пути идеалистического решения проблемы познания. Человек, по мнению Сократа, «должен смотреть в себя, чтобы знать, что есть истина». По мнению объективного идеалиста Платона, постижение И. осуществляется лишь через мышление, очищенное от «плевел» чувственного восприятия.
Сама И. понимается как абсолют, достижимый благодаря тому, что мысль легко постигает то,что ею же самой произведено, т. е. вечный и неизменный мир идей. Критерий истины состоит в ясности и отчетливости наших мыслительных понятий.
Аристотель (см.), колебавшийся между материализмом и идеализмом, острее идеалистов^ понимал проблему отношения знания к внешнему миру. Его натурфилософия близка материализму, и в ней он фактически стремится к научному познанию истины. Аристотель дал широкую критику платоновского учения об идеях, но в решении проблемы И. все же оказался весьма близок Платону. Предметом истинного знания для Аристотеля может быть только необходимое и неизменное и познается.
И. через мышление.
Развивающийся в условиях разложения греко-римской культуры скептицизм (Секст Эмпирик во 2—3 вв. хр. э.) подорвал авторитет научного мышления и тем облегчил крепнувшей церкви ее классовую задачу — укрепление авторитета веры и откровения.
Средневековая философия учила, что бог есть единственная и вечная И., для постижения к-рой должно углубиться в себя, ибо подлинная И. дается не во внешнем опыте, а череа откровение. В эпоху начинающегося упадка феодализма, в 13 в., появляется учение о двойственной И., признававшее независимость научной и философской И. от религиозной. Некоторое положение может быть верно с точки зрения философии и ложно с точки зрения религии, теологии, и наоборот. Это учение выражало стремление вырваться из пут безграничного авторитета поповщины, но не осмеливалось еще открыто опровергать религиозные И.
Материализм нового времени в борьбе со схоластикой выдвигает естествознание как единственную подлинную науку. Бэкон (см.) признает чувства, а не откровение, непогрешимым источником знания. Единственно правильным путем для раскрытия И., т. е. действительных законов природы, Бэкон считает опыт.
Бэкон указывает, что для раскрытия И. люди должны преодолеть массу предрассудков и заблуждений. Но Бэкон понимает И. метафизически, только как абсолютную истину;.
Локк (см.), дав глубокую критику теории врожденных идей и обосновывая опытное происхождение человеческого знания, однако стоит на дуалистической позиции в решении проблемы познания. Познание И. происходит, по* Локку, как через согласование наших чувственных переживаний или идей, так и в результате внутренней деятельности души или рефлексии.' Отсюда Локк приходил к признанию бсжественного откровения через откровение божества. Противоречия и непоследовательность Локка расчистили почву для субъективного идеализма Беркли (см.) и скептицизма Юма (см.). — Юм считает, что «сознанию даны только восприятия и ему ничего не может быть известно из опыта относительно связи этих восприятий, с внешними объектами». Соответствие между ходом явлений в природе и последовательностью наших представлений возможно только благодаря привычке, управляющей всем нашим знанием и всеми нашими действиями. Таким образом ни о каком объективном, истинном научном знании не может быть и речи.
Истина, по мнению Юма, непостижима ни рационалистическим ни сенсуалистическим путем. Проблема И. составляет центральное ядро*
