тичного периода и относится К Мустьерской эпохе, относимой обычно к четвертому оледенению. К более древней ашельской эпохе относятся, по Обермайеру, эрингсдорфские и крапинские находки (см. выше перечень находок). К нижне-мустьерскому времени тот же исследователь относит ископаемые остатки человека из Ле Мустье, Ля Фераси, Ля Шапель-оСен, Киик-Коба и из Палестины; к верхнемустьерскому времени принадлежат костные остатки из Ля Кина, Спи, Гибралтара. Ряд находок датируется суммарно древним палеолитом без более точного указания эпохи (Неандерталь, Мальярно, Ля Нолет, Баньолас и др.). Ориньякские находки относятся уже к верхнему палеолиту и принадлежат к представителям кроманьонской расы. Из упомянутых в приведенном выше списке ориньяк*ским временем датируются находки в Кроманьоне, Ментоне (грот Гримальди), Солютре. К солютрейской эпохе принадлежит скелет, найденный в Нижней Баварии, близ Ней-Эссинга, к мадленской — находка в Оберкасселе. Ряд ископаемых остатков верхнего и нижнего палеолита не поддается более точному отнесению к отдельным эпохам. Традиционное представление, господствующее в учении об И. ч., стремится провести резкую грань между людьми нижнего и верхнего палеолита и установить резкие отличия в отношении палеонтологии, геологии, физического типа человека, его орудий труда и образа жизни. Новейшие воззрения, основанные на достаточном количестве фактов, дают картину взаимоотношений человека нижнего и верхнего палеолита, стирая непроходимую грань между неандертальцами и кроманьонцами. Палеонтология свидетельствует нам о том, что невозможно отдельные животные формы приурочить только к периоду существования неандертальского человека. Начиная с ашельского времени и на протяжении всех последующих эпох нижнего и верхнего палеолита известны остатки мамонта, шерстистого носорога, пещерного медведя, льва и гиены. первобытного быка — бизона, лошади, северного оленя. Нахождение в палеолите некоторых более древних форм животных, равно как и появление в Зап. Европе северных, арктических форм животных, мустьерского времени, что имело место с наступлением холодной поры, никак не связано с первым появлением или исчезновением неандертальского человека.
Геологически трудно характеризовать начало или конец мустьерского периода, с которым обычно связывают существование неандертальского человека. Как увидим далее, последний не был' исключительно пещерным обитателем: около трети его поселений относится к открытым стоянкам, найденным в древних гравиях, песках, а в более редких случаях — в отложениях глины, лёсса и травертина озерного происхождения. Отсюда можно думать, что известная часть мустьерского времени приходится на межледниковую стадию с более мягким климатом, к-рый благоприятствовал расселению человека на открытых пространствах и даже на возвышенностях. Жилищем неандертальцу отнюдь не служили только пещеры. Человек начал пользоваться пещерами для своего жилья, начиная с теплого времени шелльской эпохи. Неандертальский человек мустьерской эпохи не представляет собой в отношении рассматриваемого признака нечто изолированное и обособленное от людей последующих эпох:около 70% его жилищ приходится на убежища под скалами и пещеры. Однако человек ориньякской эпохи, непосредственно следующей за мустьерской, является в большей мере пещерным обитателем, чем неандерталец; свыше 80 % его жилищ приходится на убежища и пещеры. В дальнейшем обитание в пещерах становится еще более частым явлением. Обычно подчеркивалось, что между человеком мустьерской и ориньякской эпох непроходимая пропасть в отношении техники изготовления каменных орудий и проявления художественного творчества. Однако в новейшее время крупные авторитеты отказываются от этого воззрения. Так например, американский исследователь Мак Кер ди прямо говорит, что в некоторых стоянках Франции наблюдаются очевидные переходы от мустьерской культуры к нижне-ориньякской(Ле Мустье в Дордони, особенно рельефно — убежище Оди в Лезизи). О том, что мустьерский человек далеко не был лишен художественного чувства, свидетельствуют прекрасные формы различных видов его каменных орудий. Наконец неандертальский человек и по своему физическому типу отнюдь не являлся монолитно единым, а обнаруживал значительные вариации, сближающие его, как увидим далее, с кроманьонцами. Неандертальца обычно характеризуют как человека среднего роста, с грубым телосложением, коротко-широкого (брахиморфного) типа. На удлиненном черепе обращают на себя внимание мощные надбровные дуги, расположенные на убегающем назад низком лбу. Свод черепа низкий, затылок выступающий. Лицевая часть массивная, выступающая вперед, большая нижняя челюсть лишена подбородочного выступа, столь характерного для современного человека, носовое отверстие широкое, зубы крупные. Наряду с признаками, напоминающими человекоподобных обезьян, неандерталец имел и другие: благодаря процессам труда он выработал вполне человеческую руку, способную к разнообразным действиям; одновременно с развитием руки и применением ее к трудовой деятельности все более укреплялась вертикальная походка, развивались особенности человеческой стопы, значительно отличающейся от таковой высших обезьян (четвероногих по способу хождения), развивался головной мозг, высшая нервная деятельность к-рого тесно связана с особой формой движения (сложные рефлексы). От этого среднего типа имеются значительные уклонения, на к-рые до сих пор не обращалось должного внимания, несмотря на то, что еще в начале текущего столетия ряд исследователей (Столыхво и др.) выступил против утверждения Швальбе о существовании неандертальца как особого морфологического типа только в древнем палеолите, вымирании его в последующие эпохи и отсутствии переходных форм к современному человеку. Столыхво (1907 и последующие годы) на основании ряда фактов защищал мнение, что неандерталец в несколько видоизмененной форме был известен не только в древнем палеолите, но и в последующие эпохи вплоть до исторического времени. Т. о., говорил он, нет резкого перерыва в развитии от неандертальца к современному человеку и резкая грань, устанавливаемая между ними Швальбе, является чрезвычайно искусственной. В наст, время имеется ряд новых находок ископаемых остатков человека четвертичного времени, подтверждающих приведенную точку зре-
