Страница:БСЭ-1 Том 29. Интерполяция - Историческое языковедение (1935)-1.pdf/104

Эта страница не была вычитана

ношению к Англии. Через 2 года с небольшим, после проведения унии, в 1803 знамя восстания против Англии поднял Роберт Эммет (см.). Эммета поддерживали по преимуществу рабочие Дублина, и он пытался захватить дублинский замок — резиденцию англ. правительства в И. Вне Дублина поддержки у Эммета не было, и после того как заговор Эммета был выдан англ. властям одним из его участников и выступление окончилось неудачей, Эммет был схвачен и повешен, а в И. провозглашено военное положение и отменен закон о неприкосновенности личности (Habeas corpus act). С тех пор английское правительство в течение 19 и первых двух десятилетий 20 вв. неоднократно прибегало к такого рода мероприятиям в И.

Маркс и Энгельс не раз отмечали, что полицейский произвол введен в систему английского управления в И.

Но если с подавлением восстания Роберта Эммета революционное движение в пользу ирландской независимости и было подавлено, то народные волнения в стране все же не прекращались; против них и были направлены полицейские мероприятия англ. правительства.

Продолжателями деятельности тайных аграрных обществ 18 в. — «Стальных ребят» и «Белых ребят»  — выступили в 10  — х и 20  — х гг. 19 в. многочисленные организации «Черноногих» и «Белоногих», «Молотильщиков», «Ползунов по скалам», которые вели борьбу за отказ от уплаты десятины в пользу церкви, организовывали сопротивление полиции, угрожали суровой расправой лендлордам, изгонявшим арендаторов и особенно жестоко их прижимавшим, и иногда приводили свои угрозы в исполнение. Вожди этих обществ, писал Льюис в своей книге «Волнения в Ирландии» (Sir G. С. L е w i s, Irish disturbances) в 1836, «принадлежат к низшим слоям крестьянства и с. — х. рабочих».. Таких тайных обществ среди крестьян было очень много. Обычно однако такого рода общества, имевшие одинаковые наименования, не были организованы в единое целое по всей стране. Такие крестьянские тайные общества легко возникали и легко распадались; они затевали иногда несложную расправу с врагами'крестьянства — лендлордом, его управляющим, откупщиком, протестантским пастором, полицией  — и исчезали. Английское правительство пыталось подавить деятельность этих тайных обществ путем чрезвычайных законов: со времени закона об унии вплоть до 1845—47 за исключением краткого промежутка времени 1835—40 Ирландия управлялась такими законами. Но пресечь аграрные волнения в И. правительство было бессильно.

Высшие классы ирландского общества вели борьбу за эмансипацию католиков и за восстановление ирландского парламента. Вожди ирландской буржуазии и помещиков конца 18 в.

Флуд и Граттан нашли себе достойного продолжателя в лице Даниеля О Коннела (см.), которому ирландская буржуазная политическая литература присвоила прозвище «Освободителя». О’Коннел (р. 1775) был еще молодым человеком во время восстаний 1798 и 1803; неудача этих восстаний позволила ему в интересах верхов ирландского общества выступать в пользу мирного характера движения, которое он возглавлял. Выдающийся адвокат-криминалист и оратор, О’Коннел решительно выступал против насильственных действий и тайных обществ. В своих речах он призывал к «совер 202

шению величайших и наиболее желательных политических перемен одними лишь средствами морального убеждения, так как ни одна революция не стоит пролития человеческой крови». Он резко восставал против деятельности1 тайных обществ и отказывался от сношений с ними. Но О’Коннел прекрасно понимал, что те* цели, которые он себе ставил, а именно: эмансипация католиков и возвращение политической власти ирландской буржуазии и помещикам в И., немыслимы без создания для движения массового базиса. В 1823 О’Коннел создал «Католическую ассоциацию», к-рая ставила своей задачей уравнение католиков в политических правах с протестантами и освобождение католиков от сбора церковной десятины в пользу протестантской (государственной) церкви, а также ряд других, более мелких реформ. «Католическая ассоциация» была основана с помощью и при ближайшем участии католического духовенства, которое активно содейство-; вал о агитации и сбору средств в пользу ассоциации. Членами ассоциации могли быть лица, вносившие 1 ф. ст. в год и принадлежав-* шие т. о. к состоятельным классам населения, но участвовать в ассоциации в качестве членовсоревнователей могли все, вносившие 1 пенс в месяц; этот пенс вносили обычно фермеры через посредство католического священника, отчего самый взнос получил наименование «католической ренты». О’Коннел располагал таким образом огромными средствами: католическая рента приносила 600—1.000 ф. ст. в неделю.

Личная популярность О ’Коннела была очень велика, но он пользовался ею не для защиты интересов широких масс ирландского крестьянства, а в интересах небольшой сравнительно кучки католических помещиков, буржуазии и духовенства. О’Коннелу удалось с помощью церкви одержать ряд избирательных побед на выборах 1826 и самому разбить на выборах министра Фицджеральда в 1828. Несмотря на то, что О’Коннел не мог занять своего места в парламенте как католик, избирательная победа О’Коннела была важным событием, так. как она знаменовала протест избирателейфермеров, рисковавших в происходившей открытой подаче голосов навлечь на себя недовольство помещиков, а следовательно и угрозу выселения с занимаемых ими участков. Министерство Веллингтона, опасаясь этих 40  — шиллинговых (как их называли по размерам объявленного дохода) крестьянских избирателей гораздо более, чем лидеров «Католической ассоциации», вошло в сделку с О’Коннелом ш провело в 1829 билль об эмансипации католиков, одновременно значительно повысив избирательный ценз с 40 шиллингов до 10 ф. ст.

В силу «эмансипации» число избирателей было уменьшено таким образом с 200 тысяч до 26 тысяч человек.

Агитация в пользу отмены церковной десятины значительно ослабела после того, как О’Коннел предал своих сторонников, воспользовавшись их поддержкой. Билль об отмене десятины прошел лишь через десять лет  — в 1838, но в таком урезанном виде, что по существу лишь гарантировал церкви доходы, превратив десятину в ренту. Между тем и в Англии и в И. парламентская реформа 1832, уничтожившая «гнилые местечки» (см. Великобритания, Исторический очерк, Б. С. Э., т. IX, ст. 459), ослабила лендлордов, до того распоряжавшихся самовольно многими парламент-