мильеранизма, бернштейнианства, английской либеральной рабочей политики, их сумма, их итог, их результат» (Лени н, Соч., т. XVIII, стр. 342). Свою позицию социал-шовинисты аргументировали заинтересованностью рабочих в защите своего отечества и, якобы, «освободительным» характером войны со стороны своего государства и т. д. «Отстоять и упрочить свое привилегированное положение „высшего слоя“ мещан или аристократии (и бюрократии) рабочего класса, — писал Ленин, — вот естественное продолжение мелкобуржуазно-оппортунистических надежд и соответственной тактики во время войны, вот экономическая основа социал-империализма наших дней... Война видоизменила десятилетиями выращенный оппортунизм, подняла его на высшую ступень, увеличила число и разнообразие его оттенков, умножила ряды его сторонников, обогатила их доводы кучей новых софизмов, слила, так сказать, с основным потоком оппортунизма много новых ручейков и струй, но основной поток не исчез. Напротив. Социал-шовинизм есть оппортунизм, созревший до такой степени, что существование этого буржуазного нарыва попрежнему внутри социалистических партий стало невозможным» (Ленин, Соч., т. XVIII, стр. 268—269).
Центристы прикрывали «ортодоксальными» формулами социал-шовинизм. Каутский и его сторонники — в Германии, Лонге и его друзья — во Франции, Макдональд и К0 — в Англии, предатель Троцкий — в России и т. п. — все они на разные лады (в зависимости от условий, места и времени) доказывали, что «защита отечества» — неизбежная вещь в условиях империализма и что распад Интернационала — временное явление. «Интернационал не есть пригодное орудие во время войны, — писал Каутский, — он есть, по сути дела, орудие мира». «Все вправе и обязаны защищать свое отечество; истинный интернационализм состоит в признании этого права за социалистами всех наций, в том числе воюющих с моей нацией». «Это бесподобное рассуждение, — писал Ленин, — есть такое безгранично-пошлое издевательство над социализмом, что лучшим ответом на него было бы заказать медаль с фигурами Вильгельма II и Николая II на одной стороне, Плеханова и Каутского на другой. Истинный интернационализм, видите ли, состоит в оправдании того, чтобы французские рабочие стреляли в немецких, а немецкие в французских во имя „защиты отечества44!» (Лен ин, Соч., т. XVIII, стр. 249).
Каутский утверждал, что ход экономич. развития, интернационализации капиталов, усиление международных трестов и синдикатов ведут к тому, что «теперешняя империалистическая политика может быть вытеснена новой, ультраимпериалистической, которая поставит на место борьбы национальных финансовых капиталов между собой эксплоатацию мира интернационально объединенным финансовым капиталом». Война, по Каутскому, может усилить эти тенденции к «ультраимпериализму».
Ленин вскрыл всю лживость теории «ультраимпериализма», подставлявшей «добренькие мещанские пожелания о притуплении классовых противоречий на место действительного обострения их» (Ленин, Соч., том XVIII, стр. 255). Каутскианство в разных странах проявлялось в различных формах. «В Голландии, — писал Ленин в начале войны, — Роланд — 766
Гольст, отвергая идею защиты отечества, отстаивает единство с партией оппортунистов.
В России Троцкий, также отвергая эту идею, равным образом отстаивает единство с оппортунистической и шовинистской группой „Нашей Зари44» (Лени н, Соч., т. XVIII, стр. 203).
Рост недовольства в массах заставил центристов уже весной 1915 заговорить «об ускорении мира». В манифесте, подписанном Каутским, Гаазе и Бернштейном (занимавшими по вопросу о войне центристскую позицию), центристы признают, что «господствующие классы ведут аннексионистскую войну», а народ «все более стремится к миру». Отсюда — требования «борьбы за мир» и предложение по адресу ЦК вернуться к лучшим традициям прошлого. Центристы «увидали, что массы левеют, и готовы теперь „помириться44 с левыми — конечно, ценой сохранения „мира44 с Зюдекумами» (Ленин, Соч., т. XVIII, стр. 281). Проповедью пацифизма центристы стремились отвлечь массы от революционной борьбы против войны. Социал-пацифистскую программу защищали и «лонгетисты» во Франции, перешедшие в 1915 в оппозицию к официальному руководству социалистической партии — Рено делю и К0. Центристы ставили также вопрос о восстановлении И. 2 — го на базе взаимной амнистии оппортунистов всех стран.
Маневры центристов потерпели поражение благодаря тому, что большевики во главе с Лениным с первых же дней войны подняли знамя подлинного интернационализма и стали кристаллизующим центром международной левой, заложив основы будущего Коммунистического Интернационала (см.). На собрании группы большевиков в Берне 6—7/IX 1914 Ленин характеризовал войну как буржуазную, династическую и империалистическую и квалифицировал поведение официальных вождей с. — д. партий как «прямую измену, социализму». В № 33 центр, органа большевиков «Социалдемократ» 1/XI 1914 появился манифест ЦК РСДРП, развивающий эти тезисы Ленина. В течение всего 1914 Ленин вел широкую разъяснительную работу, устанавливая связи с немногими левыми в других странах, оставшимися верными интернационализму. Борьба Ленина за освобождение левых из-под влияния центризма дала свои результаты.
Уже 2/XII 1914, когда в рейхстаге вторично обсуждался вопрос о военных кредитах, Либкнехт, под дикий шовинистический вой всего рейхстага, голосовал против военных кредитов, защищая позицию пролетарского интернационализма.
После значительной подготовительной работы 27/II — 4/III 1915 в Берне была созвана конференция заграничных секций большевиков, которая приняла следующие решения: 1) безусловный отказ от вотирования кредитов и выход из буржуазных правительств, 2) полный разрыв с политикой национального мира, 3) создание всюду, где необходимо, нелегальной организации, 4) поддержка братания и 5) поддержка всякого рода революционных массовых выступлений пролетариата. Разоблачая ложь буржуазного и «социалистического» пацифизма, конференция постановила: «Пропаганда мира в настоящее время, не сопровождающаяся призывом к революционным действиям масс, способна лишь сеять иллюзии, развращать пролетариат внушением доверия к гуманности буржуазии и делать его*
