ББ9
ИЗДАТЕЛЬСКОЕ ДЕЛО
казенной». «Удовольствию народному» предлагались такие сгустки феодально-дворянской идеологии, как «Синопсис» и «Повесть о разорении града Иерусалима», а также и более «легкая», «литературная» обработка тех же феодально-крепостнических идей в роде «Истории о Кире Младшем», «Басен Пилтая» и наконец повестей в роде «Жиль Блаза». Лишь во второй половине 18 в. начинает закладываться основание И. д., к-рое создается на базе медленно развивающегося читательского рынка городского мещанства — потребителя «легкой» лубочной и повествовательной литературы на русском языке и мало-по-малу втягивавшегося в чтение литературы провинциального дворянствц. В связи с этим можно отметить и некоторое укрепление книжной торговли и накопление капиталов книгопродавцами.
Процесс создания кнцжцого рынка крепостной России 18 и 1-й половины, 19 вв. и И. д. тесно связаны с классовыми особенностями дворянского и мещанского быта. В массе своей феодально-крепостническое, особенно усадебное провинциальное дворянство читало немного. Евгений Онегин, приехав в деревню, заметил, что в покоях дядюшки не было «нигде ни пятнышка чернил», а из книг имелся лишь «календарь осьмого года» («старик, имея много дел, в иные книги не глядел», иронически замечает Пушкин). Но процессы начального разложения крепостного хозяйства, проникавшие в усадебный быт, ставили косному феодальному сознанию барина-крепостника тревожные вопросы о хозяйственной перестройке — ответы искались в книгах. Характернейший крепостникрационализатор Андрей Тимофеевич Болотов был редактором первых в России с. — х. журналов.
Другой струей дворянского книжного потребления был поток чувствительных романов и повестей. Эта вторая струя была иностранной, по преимуществу французской. Те же процессы разложения феодально-крепостнической формации приводят в дворянскую усадьбу конца 18 и нач. 19 вв. новую, опять-таки преимущественно французскую книжную струю — просветительную философскую литературу: сочинения «господина Вольтера», «Дидерота» и «Д’Аламберта». Крупные библиотеки дворянских усадеб в подавляющей доле заполняют иностранные книги. Характерна напр., библиотека Воронцовых или сложившаяря в процессе жизни нескольких4 дворянских поколений библиотека декабриста Никиты Муравьева.
Своеобразные классовые черты носит крепостной книжный рынок городского мещанства j предъявляющий спрос преимущественно на русскую, а не на иностранную книгу,. обслуживаю-? щую быт Нупца, мещанина, среднего чиновника, — на справочник, сонник, календарь, чувствительный роман, сборник «правил хорошего тона» (подражание дворянству), отчасти и на лубочную картинку. С этими . особенностями книжного рынка. связаны теснейшим образом особенности И. д. Издание русских книг не имеет широкой потребительской базы в дворянстве — покупателе по преимуществу французской и вообще иностран. книги (отсюда «множество иностранных книжных лавок», о к-рых говорит напр. К. Батюшков в своей «Прогулке по Москве»).
Дворянин — лишь частичный потребитель продукции русского печатного станка, покупатель календаря, сонника, с. — х. журнала. Грамотность была редкостью в задавленном феодальной эксплоатацией крепостном крестьянстве,
56С?
в массе своей совершенно не приобретавшем^ книги и лишь в редких случаях, в своих наиболее зажиточных слоях, тратившем гроши на лубоч*ную картинку или «божественную» книжку.
Еще в царствование Екатерины I в Москве' была заведена «фигурная типография» Василия: Киприанова, печатавшая с деревянных досок; лубочные, картинки и знаменитый «Брюсов календарь». Известна еще московская «фабрика» купца Ахметьева, существовавшая во 2-й пол..
18 в. и печатавшая лубочные картинки с надписями на 12 станках. Сравнительно большой спрос находили и лубочные романы и сказки (их первым издателем является Федоров) — о Бовег Еруслане, Францыле, Петре Златые ключи и пр. Лубочный роман Матвея Комарова «Английский милорд Георг» выдержал больше 30 изданий. Этот спрос все расширялся, соответственно» умножению мещанских, купеческих и «разночинных» читателей с процессом разложения крепостной России в 1-й половине 19 века.
Своеобразное место в истории И. д; крепостной России занимает изд-во Новикова (см.), одно из первых Частных издательств. Характерно, что до 70 — х гг. 18 в. царское правительство ревнива оберегало свои казенные издательские предприятия; лишь в 1771 было дано первое разрешение иноземцу Гартунгу на заведение «вольной типографии» в Петербурге, но и то при условии печатания книг только на иностранных языках, — «на российском языке никаких книг ни сочинений не печатать, дабы прочим казенным типографиям в доходах их подрыву не было» (Поли. собр. законов). Лишь в 1789» было дано разрешение во всех городах заводить частные типографии и печатать книги как на иностранных, так и на русском языках. Издательские предприятия Новикова имеют оттенок своеобразного просветительства, связанного с просветительным периодом французской философии и публицистики кануна Великой французской революции. (1789). Сатирические журналы, издававшиеся Новиковым, «Трутень» (1769—70), «Живописец» (1772—73), «Кошелек» (1774) бичевали нравы придворной знати, восхваляли трудолюбие и добродетель мещан и осторожно критиковали крепостное право, нападая на него гл. обр. со стороны этической.
По тем же линиям развилась позже книгоиздательская деятельность Новикова, переехавшега в Москву и 1B 1779 снявшего в аренду на 10 лет Московскую университетскую типографию и университетскую книжную лавку. После указа 1789, разрешавшего заводить «вольные ти-' пографии», Новиков учредил «Типографскую компанию» с капиталом в. 57.500 руб., дошедшим к 1792 до 180 т. руб. Новиковым издавались отдельные произведения Руссо, Вольтера, Монтескье, учебники, азбука, словари, серии книг «Городской ! и деревенской библиотеки», «Экономический магазин» — сборник статей па вопросам сельского хозяйства (редактор А. Т. Полозов) и др. Характерна ориентация Новикова ца мещанские круги — успех «Живописца» он приписывает тому, что «это сочинение попало на, вкус мещан наших; ибо у нас те только книги третьим, четвертым и пятым изданиями печатаются, к-рые сим простосердечным людям по незнанию их чужестранных языков нравятся...».
В первой четверти 19 в. число издательских фирм, комплектуясь гл. обр. из книгопродавцев, растет. В 20 — х гг. 19 в. в одном Петербурге насчитывалось до 24 типографий, согласно составленному Шредером путеводителю по Петербур-
