лировал 98% производства этой продукции.
Ситценабивная промышленность (в Германии эта отрасль хозяйства сравнительно туго поддавалась картелированию) в Англии еще в 1899 объединилась в трест, к-рый охватил 85% всего производства ситца. Кроме этих и поныне в той или иной форме существующих объединений, следует’отметить мыльно-глицериновый и маргариновый трест Юнилевер, охватывающий ок. 90% производства мыла; Английский химический трест (Импириел Кемикел Индастрис Лтд), контролирующий ок. 70% производства красителей и почти 100% азота; трест резиновых шин Данлоп (около 85% производства шин в Англии и ок. 60% сбыта); 4—5 металлургических концернов представляют ныне более 50% производства стали; в судостроении 10 предприятий контролируют 70%' всего производства; основ, в 1929 Ланкашир Котн Корпорэйшен концентрирует ок. 1/5 веретен. Резкими скачками за последнее десятилетие шел процесс концентрации английской угольной промышленности. Из 1.400 угольных предприятий после имп. войны 1.000 мелких представляют 7% добычи угля, 400 предприятий — 93%. В течение одного только 1932 имели место 4 крупных слияния, охватившие 27 угольных компаний. Вот почему Ленин подчеркивает, что «различия между отдельными капиталистическими странами, напр., в отношении протекционизма или свободной торговли, обусловливают лишь несущественные различия в форме монополий или во времени появления их, а порождение монополии концентрацией производства вообще является общим и основным законом современной стадии развития капитализма» (Ленин, Соч., т. XIX, стр. 84—85).
Ленин устанавливает три этапа в развитии капиталистических монополий. Первый — 1860—70 гг.: «высшая предельная ступень развития свободной конкуренции». Зарождение современных монополий. Второй этап — после кризиса 1873 до конца 19 в.: «широкая полоса развития картелей, но они еще — исключение» и третий период — конец 19 и начало 20 вв.: «картели становятся одной из основ всей хозяйственной жизни — капитализм превратился в империализм».
Свобода конкуренции, казавшаяся незыблемой основой капитализма, через концентрацию и централизацию капитала переросла и не могла не перерасти в прямую свою противоположность, в монополию. Монополия заняла господствующее положение и пронизала собою все стороны современного капиталистического общества, обострив старые и породив новые противоречия, превратив капитализм в империализм.
Эпоха старого капитализма свободной конкуренции кончилась. Начинается эпоха монополистического капитализма.
Монополии и конкуренция. Монополистические перерождения тканей капиталистического об-ва создают в рамках капитализма крупные изменения качественного характера по сравнению с эпохой свободной конкуренции.
В форме концентрации капитала и вырастающих из нее монополий происходит процесс обобществления производительных сил, создающий необходимые предпосылки для экспроприации экспроприаторов (см.) и превращения на этой основе производительных сил в непосредственно общественные производительные силы, регулируемые и управляемые обществом. Покапроизводительные силы находятся в частной собственности, громадное обобществление их ведет к усилению всех противоречий капитализма и в частности к усилению анархии капиталистического производства. Только на основе устранения частной собственности создается все необходимое и достаточное для устранения противоречий капиталистического общества и для замены анархии производства плановым хозяйством. Это предвидел еще Энгельс, когда он писал, что при посредстве монополий «... самым удовлетворительным образом подготовляется будущая экспроприация (средств производства. — Л. Б.) всем обществом, нацией» (Маркс, Капитал, т. III, стр. 311).
Необходимо при этом подчеркнуть, что чем крупнее отдельные монополии, чем более организовано производство в их пределах, тем больше усиливается анархия производства в обществе в. целом; иначе и быть не может, ибо речь идет о капиталистической монополии, существующей на основе частной собственности, на основе погони за прибылью. Монополистические объединения используют всю производственную мощь своего аппарата, все свое финансовое могущество, все свое влияние и связи для борьбы со своими могучими монополистическими противниками. Отсюда получается, что организованность в рамках отдельных монополий (в той мере, в какой она осуществляется при непрекращающейся борьбе между объединенными капиталистами) является источником усиления анархии производства в обществе в целом. Это означает, что, говоря о процессе обобществления производительных сил, протекающем в форме капиталистических монополий, нельзя упускать из виду его ограниченный характер.
Монополия является противоположностью конкуренции, однако противоположность между ними является относительной не только потому, что свобода конкуренции при капитализме сама предполагает известную монополию (монополию капиталистов на средства производства), не только потому, что свобода конкуренции, содействуя концентрации и централизации капитала, тем самым усиливает эту монополию и подрывает конкуренцию, но и потому, что «... монополия не может остановить поток конкуренции; мало того, она сама порождает конкуренцию, вроде того, как запрещение ввоза или высокие пошлины как раз порождают конкуренцию контрабанды» (Маркс и Энгельс, Соч., т. II, стр. 308). Подчеркивая исключительное значение изменений,* происшедших в капитализме под влиянием монополий, нельзя упускать из вида, что речь идет о монополии, «выросшей из капитализма и находящейся в общей обстановке капитализма, товарного производства, конкуренции, в постоянном безысходном противоречии с этой общей обстановкой» (Ленин, Соч., т. XIX, стр. 151). Правильность этой ленинской постановки вопроса подтверждается, наряду с сохранением конкурентной борьбы необъединенных в монополии капиталистических предприятий между собою, огромным ростом и обострением новых форм конкурентной борьбы, отражающих господство монополий: ббрьбы внутри монополий (картелей, синдикатов), борьбы между — монополиями и аутсайдерами («дикими»), борьбы между монополиями, производящими товары-субституты, борьбы между монополиями за «доллар потребителя» и т. п.
