пределах своего действия правом. Даже классовая борьба пролетариата кажется представителям т. н. «юридического социализма» (А. Менгер и др.) не чем иным, как борьбой за определенные правовые принципы: за «право на труд», за «право на полный продукт труда» и т. д. Причины, порождающие этот правовой фетишизм, коренятся в условиях экономической и идеологической структуры товарнокапиталистического общества (товарный характер производства, общественное разделение труда, превращающее участников товарного хозяйства в не зависимых друг от друга субъектов, установление связи между ними через посредство рыночного товарообмена и т. д.).
Правовая форма, опосредствующая общественные отношения в классовом обществе, начинает представляться, во-первых, самой сутью этих отношений, а, во-вторых, не производным, •отражающим экономику моментом, а производящим, создающим свое экономическое содержание началом (см. например у Р. Штаммлера в его работе «Хозяйство и право», русский перевод).
«С экономическими, политическими и другими отражениями дело обстоит так же, как и с отражениями в человеческом глазу. Они проходят через собирающую их чечевицу и поэтому представляются в перевернутом виде, стоящими на голове» (Энгельс, Письмо К. Шмидту от 27/Х 1890). Значительную роль в этом искажении действительного положения вещей играет, как разъясняет Энгельс в указанном письме, также деятельность юристов как особой профессии, являющейся носительницей правовой идеологии. «Как только является потребность в новом разделении труда, создающем юристов по профессии, так сейчас же открывается опятьтаки новая самостоятельная область, которая при всей своей общей зависимости от производства и торговли все же обладает способностью обратно воздействовать на эти области».
Юридические идеи и категории, представляющие собою не что иное, как абстрактные отражения общественных отношений капиталистического строя, юристами возводятся в ранг вечных и всеобщих принципов организации и функционирования человеческого общества вообще. Такая идеология конечно является глубоко враждебной классовой борьбе пролетариата и провозглашаемым им принципам — упразднения частной собственности на средства производства и уничтожения эксплоатации человека человеком/С того момента, как пролетариат из класса «в себе» превращается в класс «для себя», он сбрасывает идеологическую маскировку со всех отношений капиталистического об-ва и обнажает их классовую эксплоататорскую сущность. Основоположники марксизма, а также Ленин и Сталин показывают в своих работах, как за этими «вечными» отвлеченными идеями «права» и «справедливости» кроется хищническая эксплоатация и угнетение трудящихся, современное наемное рабство, и что правовая идеология представляет собою дополнительное и часто очень действенное орудие угнетения трудящихся масс. Буржуазные и мелкобуржуазные идеологи в своей борьбе против пролетарской революции и диктатуры пролетариата используют идеи «права», «законности» и пр.
Революционное насилие, нарушение революционными массами законов буржуазного государства, захват и разрушение органов этогогосударства приводят в ужас и бешенство этих идеологов. Прямым революционным действиям масс как «незаконным», «неправовым», они противопоставляют борьбу лишь в форме парламентских дебатов, т. е. в форме, допускаемой буржуазным «правовым порядком».
По поводу подобных точек зрения Ленин писал в 1906: «Кадет потому и является идеологом мещанства, что он на политику, на освобождение всего народа, на революцию переносит точку зрения того обывателя, который... удерживал бы толпу, советовал бы не нарушать закона, не торопиться с освобождением жертв из рук палача, действующего от имени, законной власти... Нравственное уродство мещанина есть качество... совсем не личное, а социальное, обусловленное, может быть, крепко засевшими в голову предрассудками буржуазно-филистерской науки права» (Сочинения, том IX, стр. 120). В настоящее время наиболее «преданными» сторонниками этого идеологии, оружия буржуазии являются социал-фашисты (Каутский и др.), ревностно отстаивающие все основы существования бурж. общества и государства.
Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., О Фейербахе, «Архив К. Маркса и Ф. Энгельса», кн. 1, 3 изд., М., 1930; Энгельс Ф., Людвиг Фейербах, М. — Л., 1931; его ж е, Письмо К. Шмидту от 27/Х 1890, в кн. МарксК. иЭнгельс Ф., Письма, М. — Л., 1932; его же, Письмо И. Блоку от 21/IX 1890, там же; Энгельс Ф. иКау тскийК., Юридический социализм, «Под знаменем марксизма», М., 1923, № 1; Ленин В. И., Победа кадетов и задачи рабочей партии, Соч., т. IX, 3 изд., М. — Л., 1930, стр. 112—45. н. Челяпов.
ИДЕОМОТОРНОЕ ДЕЙСТВИЕ, термин, предложенный америк. психологом Джемсом (см.,) для
обозначения такого рода движения, к-рое «следует без всякого колебания и непосредственно вслед за идеей (мыслью) о нем», при условии, что «его не задерживает никакое другое представление, находящееся одновременно с первым в области нашего сознания». И. д. являются напр. «бессознательное» смахивание соринки с рукава в процессе разговора, ряд «привычных» действий в процессе еды, ходьбы, письма и т. п. Джемс полагал, что И. д. вызывается самой мыслью о движении без всякого особого волевого решения; последнее, по Джемсу, сводится к устранению влияния задерживающих представлений. И. д. безусловно имеют место в деятельности человека. Однако представление Джемса и др. идеалистических психологов об И. д. как продукте «чистой мысли» о них неправильно, как неправильны и попытки, критикуя Джемса, вовсе отбросить понятие воли (реактологическая школа).
Лит.: ДжемсУ., Психология, гл. XXVI, П., 1922.
ИДЕЯ (от греч. idea — образ, вид). Содержание
термина «идея» сильно менялось в развитии философии. В философии Платона, выражавшей мировоззрение крупной рабовладельческой знати древней Греции в период начинающегося ее упадка, учение об идеях играет важнейшую роль. И. (idea) у Платона есть предмет истинного познания, происходящего с помощью разума, в противовес предмету неистинного, относительного познания при помощи чувственного восприятия. И. суть asomata — бестелесные образы. Эти образы созерцаются теоретическим разумом, носят умопостигаемый характер. И. представляют собой по существу родовые понятия вещей, неизменную их сущность, данную до чувственно воспринимаемых вещей, являющихся лишь поводом к воспоминанию идей, бледной копией к-рых являются вещи. Аристотель занимает явно критическую позицию по
