тизм» был по существу явно кастовым, олигархическим, закреплявшим политич. власть кадрового казачества над прочими социальными категориями запорожского общества. К 18 в., особенно ко 2-й его половине, с победой атамано-крепостнической корпорации в политической жизни 3. сечи от прежних демократических принципов остались лишь жалкие воспоминания. Войсковая рада теперь превратилась в простую бутафорию, которой господствующая группа атаманства прикрывала выгодные для нее комбинации. Все политические вопросы решались на т. н. сходках, где присутствовал ограниченный круг атаманов, облеченных полным доверием. Этой кучке запорожских аристократов и принадлежала вся политическая власть в 3. с. На сходках решались все важнейшие экономические вопросы, на сходках фактически назначалась главная запорожская администрация (войсковой старшина, кошевой атаман, войсковой судья, войсковой писарь, куренные атаманы, паланочные полковники). В последние годы 3. с. атаманство намеревалось открыто ликвидировать остатки «демократизма». К этому времени атаманство упорно добивается от русского правительства упразднения военной рады и учреждения бессменного кошевого атамана [Петр Калнышевский фактически и был в продолжение целых 10 лет (1765—75) бессменным кошевым и неограниченным диктатором 3. с.]. Тенденция к абсолютизму в политическом устройстве Запорожья объясняется нуждой запорожских помещиков в твердой власти, чтобы иметь возможность разрешить проблему рабочей силы в своих зимовниках путем укрепления крепостнических отношений. Не удивительно, что эта категория запорожских атаманов с легким сердцем встретила в 1775 царское войско, явившееся окончательно ликвидировать 3. с. по приказу петербургской власти.
Ликвидация 3. сечи принесла с собой чины и богатые наделы для запорожских атамановкрепостников и крепостную . зависимость для запорожского крестьянства. Для запорожской буржуазии ликвидация 3. с. обозначала ликвидацию торговых отношений с Крымом и Турцией и полную потерю посредническо-агентских торговых отношений между Европой и Малой Азией. Эта часть запорожского общества, спасаясь под протекторат Турции и оставив запорожские земли, образовала Задунайскую сечь в Добрудже, просуществовавшую до 1828.
Часть запорожцев создала Банатскую сечь на австрийских землях, в Банате, на нижней Тиссе. Банатская сечь скоро присоединилась к задунайским казакам.
Ликвидация 3. с. знаменовала полный захват царской Россией берегов Черного моря, а также уничтожение остатков украинского сепаратизма в лице Запорожья и превращение Украины в колонию царской России. Вновь созданное царским правительством из остатков запорожских казаков азовско-кубанское казачество (во время Русско-турецкой войны в 1828 задунайские казаки, с Осипом Гладким во главе, перешли на сторону русских и после войны были поселены на азовском побережьи, между Мариуполем и Бердянском, под названием Азовского войска; в 1860 они были переселены на Кубань) было лишено не только политической самостоятельности, но и территориально отодвинуто в сторону от главного выхода к Черному морю.Ни один вопрос истории Украины не был так запутан буржуазной исторической наукой, как история 3. с. Представители дворянской исторической науки в лице Скальковского и Эварницкого (Яворницький) изображали запорожских казаков как доблестных витязей, защищающих православие от мусульман. По мнению Скальковского, само «провидение» призвало запорожцев быть хранителями православия.
Эварницкий, представитель русифицированных украинских помещиков, в основном придерживаясь общей схемы Скальковского, ставил себе целью «обезвредить» для русского помещика историю 3. с. выхолащиванием из нее колонизаторской политики рус. дворянства и массового движения против колонизаторов. Эварницкий поэтому не хочет видеть никаких особенностей развития 3. с. и рисует его социальные процессы как тождественные с процессами развития отдельных частей Московского государства. Рус. буржуазная историография упрощала запорожскую действительность, характеризуя запорожское казачество как элемент «разбойничий», «антигосударственный», мешавший русскому «культуртрегерскому» движению к черноморским степям. В великодержавной концепции русского дворянскобуржуазного историка Соловьева, рассматривавшего рус. исторический процесс как борьбу леса со степью, запорожское казачество изображается как антигосударственный элемент, наносивший постоянные удары Московскому государству. Такова же в основном оценка 3. с. у Ключевского и Мякотина. Характерно, что все эти историки объявляли запорожское казачество «русским» по национальности. Н. Рожков сходится с В. Ключевским и В. Мякотиным в общей характеристике социально-политического устройства Запорожья. Ключевский характеризует 3. с. как «военно-промышленное товарищество» и «военное братство», у Мякотина запорожское казачество — это община, у к-рой «внутренний быт был построен на строго демократических началах общинного землевладения и полного самоуправления», у Рожкова «южно-русское казачество» имело «примитивные условия хозяйства» и «было слабо расчленено в примитивном своем устройстве»; «классового расчленения в 3. с. не было и быть не могло», — заключает Рожков. Из признания 3. с.
«бесклассовым обществом» с «примитивным хозяйством» следовал логический вывод — признание вмешательства рус. помещика во внутреннюю жизнь Запорожья «прогрессивным» и оправдание колониальной политики царизма на Запорожьи. Правда, Мякотин, идеализируя общину, пробовал в борьбе казачества со старшиной усматривать борьбу за общинные начала, но борьбу эту он приводил к логическому концу — «обязательному» вмешательству России. У Мякотина вся колонизаторская политика России по отношению к Украине (как и по отношению к Польше) рассматривается как помощь России украинскому крестьянству в борьбе его за общину с украинским крепостническим помещиком.
У большинства польских историков-государственников мы встречаем концепцию истории 3. с., подобную концепции Соловьева, — борьба казачества с Польшей рассматривается как борьба «анархии» с «государственностью». Самым типичным представителем этой школы является официальный историк польского фашизма Равита-Гавронский, оценивающий ка-
