Страница:БСЭ-1 Том 25. Железо - Зазор (1932).pdf/298

Эта страница не была вычитана

вал, как можно было бы искусственно вызывать уродства, и тем предвосхитил одну из основных задач экспериментальной эмбриологии, расцветшей со времени появления работ Ру, — именно путем экспериментального изменения нормального хода зародышевого развития вскрыть пружины этого развития.

Изучая аномалии, Ж. устанавливает новый закон «притяжение своего*своим» (attraction de soi pour soi), согласно к-рому сращения происходят между частями одинаковой природы. В этом принципе он усмотрел причину, определяющую вообще все явления строения органических тел. Ж. допускает, что уродства могут сохраниться и размножиться, т. е. стать новыми видами. Таким внезапным путем, т. е. механически вызванным изменением строения зародыша, возникли, как представляет себе Жоффруа, птицы из рептилий. Защищая во всех своих работах основы своей синтетической морфологии, Ж. попутно делает ряд замечательных открытий, как напр. существование зачатков зубов у совсем молодых беззубых китов и у зародышей птиц. Применяя распространенное в его время учение о параллелизме между индивидуальным развитием и положением животного в системе, Ж. в основном правильно оценивает морфологическое значение этого сходства.

Идея изменяемости форм во времени в отношении отдельных низших систематических категорий в нек-рых случаях была высказана Ж. уже достаточно четко. Между 1825 и 1828 он напечатал ряд работ об ископаемых рептилиях (телеозаврах и стенозаврах), которых он стремился связать с современными крокодилами (гавиалами) как их видоизмененными потомками, подчеркивая при этом, что «окружающий мир — -всемогущ в деле изменения организованных тел», и объясняя такое превращение изменением органов дыхания под влиянием изменения свойств дыхательной среды. Замечательным примером того, как удачно Ж. в конкретных случаях применял иногда свои морфологические принципы, является его определение ископаемого копытного Sivatherium кате вымершего предка жираффы, вопреки мнению других специалистов, относивших Sivatherium к семейству либо верблюдов либо к  — формам, близким к непарнокопытным. Что Ж. в своих поздних работах был эволюционистом, не подлежит сомнению. В 1835 он пишет: «По моему мнению существует только один план, по которому созданы организмы, постоянно совершенствующиеся и последовательно прогрессирующие, в силу предварительных перемен в условиях внешнего мира и под всемогущим  — влиянием этих условий».

С 1820 Ж. начинает заниматься беспозвоночными. Здесь у него наряду с правильными идеями о единстве плана внутри определенных групп беспозвоночных (напр. членистоногих) появляется ряд несуразных фантазий, напр. сведение типов членистоногих и позвоночных к одному типу (хитиновый эндоскелет гомологичен костному эндоскелету позвоночных, конечности членистоно-* гих гомологичны ребрам позвоночных и т. д.) Л По Ж. членистоногие с точки зрения положения нервной системы представляют  — собой ходящих на спине позвоночных, с точки же зрения скелета — -позвоночных, ходящих набрюхе. Далее он находит гомологию частей черепа позвоночных с сегментами насекомых, крыльев насекомых — с плавательным пузыремрыб, — дыхательных отверстий насекомых  — с отверстиями боковой линии рыб.

Здесь теории единства плана, поддержанные натурфилософами и даже Ампером, потерпели полное крушение. Когда идея единства шгана Ж. стала принимать все более фантастический характер, начался знаменитый в истории зоологии спор между Ж. и Кювье, превративший бывших друзей в ожесточенных врагов. Идеи Ж. грозили разрушить метафизическое учение о типах, столь энергично проводившееся в сочинениях Кювье. Оппозиция Кювье приняла характер открытого диспута в парижской Академии наук по вопросу о понимании типа позвоночных и типа моллюсковдиспута $ длившегося с 15 февраля 1830 до осени того же года. Обычно этот диспут сводят (напр. Гёте) к двум «психологиям»: Кювье  — «аналитик», Ж. — «синтетик» или Кювье  — «обширный ум, с холодным разумом», Ж. — «бурлящий ум, увлекающийся гений». Это — идеалистический подход к событиям с точки зрения «субъективной социологии». В действительности здесь спорили не два типа умов, а две эпохи в науке, два миросозерцания: одно (Жоффруа) с преобладанием эволюционного момента, другое (Кювье) с преобладанием антиэволюционного и статически-формального момента. Преувеличения и явные анатомические несуразности в позиций Ж. облегчили формальную победу Кювье в стенах Академии наук.

Спор между Кювье и Ж. начался в связи с сообщением Ж., в Академии наук о работах Лорансе и Мейрана, сводивших организацию головоногих моллюсков к организации позвоночных. Но существо его касалось все же метода, именно — ващиты сравнйтельно-анатомических принципов Ж., в частности его учения о единстве плана. Революционное будущее было на стороне Ж. несмотря на то, что в конкретном применении Ж. своего учения были грубые ошибки и отсутствовала последовательность в проведении эволюционной точки зрения. В отличие от Кювье Ж. продолжал вести эту полемику и вне стен Академии с большой рекламой, используя при этом газеты и ссылаясь на сочувствовавшего ему Гёте. Основная погрешность в позиции Ж. в том, что позвоночные рассматриваются им как «типичные» животные, все остальные же — как вариации этого типа. Идея единства плана содержала в себе прогрессивную мысль об общих закономерностях, господствующих в строении животных и растений, но она была развита метафизически, а не диалектически, т. е. она не учитывада качественно новых направлений в конкретном выявлении этого единства, качественного многообразия в выявлении общности. Главная ошибка заключалась в том, что в этом споре не учитывался момент геологической последовательности эволюционных превращений по разным направлениям из самых элементарных форм строения. Натурфилософская, абстрактная идеализация Ж  — его морфологических принципов и отсутствие связи с клеточным учением и палеонтологией беспозвоночных мешали превратиться учению Ж. в прочную основу сравнп19*