позитор и дирижер, современник Пушкина, к-рый очень интересовался дарованием Е. и, по сообщению П. В. Анненкова, начал для него «Русалку» как либретто для оперы.
Из сочинений Е. сохранились: оркестровая увертюра c-moll, несколько романсов (упоминаются два на пушкинские тексты) и ряд хоровых произведений культовой музыки.
Лит.: БуличС. К., Пушкин и русская музыка, СПБ, 1900.
ЕСЕВИ, Ахмед, туркестанский поэт 12 в.; дервиш-мистик, проповедник суфизма (см.).
Его «Хикметы» (Мудрые правила) — образец мусульманской схоластики, изложенной в стихотворной форме, до революции находили читателей среди казанских татар (переиздавались в Казани и в Ср. Азии). Относительно простой язык Е. и его попытки применить в суфийской п$$зии слоговой метр турецкого фольклора создали много подражателей автору «Хикмет», и его в известном смысле можно считать основателем своеобразной поэтической школы.
ЕСЕЙСКОЕ (Жес ейское), озеро в сев. части Вост. — Сибирского края, в верховьях р. Хатанги (см.). Площадь ок. 1.000 км2.
Берега озера высоки и покрыты лиственничным лесом. Вокруг Е. озера кочуют долгане и эвенки (тунгусы) — оленеводы, охотники и рыболовы.
ЕСЕНИН, Сергей Александрович (1895—1925), поэт. Из крестьян Рязанской губ.; детство провел в доме состоятельного дедастарообрядца, 16 — ти лет окончил закрытую церковноучительск. школу.
«Сын зажиточной деревни, мужицкий интеллигент полукулацкого происхождения» (А. В. Луначарский), Е. не занимался лично земледельческим трудом. Стихи писал с детства. В 1912 он приехал в Москву, вошел в Суриковский кружок, был рабочим в типографии, связался с большевистским подпольем, но мечты об «известности и богатстве» увлекли его на иной путь. В 1914 Е. перебрался в Петербург, познакомился с А. Блоком, С. Городецким, 3. Гиппиус, Н. Клюевым, стал появляться в буржуазно-дворянских салонах. Первую книгу стихов («Радуница») Е. выпустил в 1916. В том же году поэта пытались приручить придворные круги (мобилизованного поселили в Царском Селей даже представляли царице), но попытка не удалась. В 1917 Е. сблизился с Ивановым-Разумником и через него с левыми эсэрами. В 1919—21 возглавлял литературную группу имажинистов (см. Имажинизм). Совершил несколько поездок в Европу, Америку и Персию. С имажинистского периода началась печальная полоса беспробудного пьянства и различных скандальных похождений Е. Тяжелая нервная болезнь, овладевшая на этой почве Е., завершилась его самоубийством.
Е. — один из выдающихся поэтов революционной эпохи; его творчество отличается глубокой искренностью, особой интимностьютона и заражающей эмоциональностью («Я сердцем никогда не лгу»). Е. считал себя крестьянским поэтом: в стихотворении «О, Русь, взмахни крылами» он указывает как на своих предшественников на А. Кольцова и Н. Клюева. Связь Е. с поэзией хозяйственного патриархального крестьянства несомненна, но даже и раннее его творчество не исчерпывается этими традиционными мотивами. В первой же книге определилась и тематика Е. «Радуница» — книга о «крае заброшенном, крае-пустыре», о деревенской Руси; но деревня как социальная категория подменялась у него стилизованным лирическим деревенским пейзажем.
Сильная сторона этой поэзии Е. — органическая, интимная близость к деревенской природе. С поэтом «говорят коровы на кивливом языке»; осень кажется ему рыжей кобылой, и даже у родины находит он коровьи глаза; месяц рисуется ему то кудрявым ягненочком, то жеребеночком, запрягающимся в сани, то пастушеским рожком, и даже у любимой — сноп волос овсяных. Все эти образы навеяны крестьянским бытрм, телесны, животны, богаты реалистическими деталями. Но это «телесное» мировосприятие замутнено, искажено, подавлено религиозностью патриархальной, сытой деревни, религиозностью, усугубленной влиянием Клюева и утонченных поэтов буржуазнодворянского декаданса — символистов. Весь мир рисуется Есенину в религиозных образах (сучья стволов — как свечи пред тайной; ветер — схимник; хаты — в ризах образа; поля — как святцы и т. п.); любовь к земле, плоти сочетается в нем с религиозным стремлением к неземному. Крайне характерно, что самое восприятие дерев. Руси окрашено у Е. в явные блоковские тона (заимствование блоковских признаков Руси — степь, ковыль, таинственная дремота); дело доходит даже до воспроизведения блоковских интонаций и ритмико-синтаксич. фигур (ср. стихотворение Е. «Запели тесаные дроги» и «Россию» Блока). Лирика молодого Е. идиллична, она обходит молчанием все страдания угнетенного и разоренного крестьянства; обойден и земледельческий труд (если не считать гротескно-фантастической «Песни о хлебе»).
Подобно Клюеву ранний Е. построил свою напевную лирику, использовав разные диалекты. Он перемешивал говор рязанских крестьян с книжными церковно-славянизмами и лексикой старинного фольклора. Однако две поэмы 1914 — «Марфа Посадница» и «Ус» — были насыщены, несмотря на церковную стилизацию, глубокой ненавистью к царизму и несомненно отражали антипомещичьи устремления всего крестьянства. В поэмах 1917—1918 («Товарищ», «Певущий зов», «Отчарь», «Иорданская голубица») Е. приветствовал Февральскую и Октябрьскую революции, видя в последней (подобно Клюеву) завершение буржуазно — демократического переворота, а не начало социалистического.
Он ждал от революции утверждения «мужицкого рая» — царства свободных мелких собственников, «царства крестьянской ограниченности». Славословия революции переплетались с религиозными образами и с проклятиями по адресу городской культуры и техники. Уже лето 1918 с острым классовым расслоением крестьянства, с комбедами, с
