систский лозунг национально-культурной автономии (см.), то теоретики этой программы, Отто Бауер и Шпрингер (Карл Реннер), евреям отказывали в такой автономии на том основании, что евреи не нация, хотя под идеалистическое понятие нации у Бауера («единый национальный характер») или Шпрингера («союз одинаково мыслящих и одинаково говорящих личностей») евреи могли бы подходить не меньше, чем всякий другой народ, ибо какой народ действительно «мыслит более одинаково» и какой народ имеет бблыпую (массу говорящих на одном языке (по признанию даже сионистов, ярых врагов еврейского языка — идиш, на нем говорят больше 7 млн. евреев, т. е. а/з всего еврейства). С другой стороны, мы от К. Гюисманса, Трульстра и других видных деятелей 2 Интернационала узнали (в 1918, когда гремели еще пушки и танки воюющих держав Европы и Америки), что Е. в. может быть разрешен еврейской колонизацией Палестины в рамках... «международных гарантий», данных английским консервативным министром иностранных дел Бальфуром. Тут мы видим не только явное уклонение от действительной постановки еврейского вопроса и разрешения его революционным путем, но и пошлое и гнусное извращение марксизма: господа из 2 Интернационала готовы объявить превращение небольшой кучки еврейских колонистов в орудие империалистической политики Антанты путем к разрешению еврейского вопроса! Исключительный интерес представляет отношение социалистов к Е. в. в России — в стране, где жила наиболее компактная масса еврейства и где эта масса подвергалась самым зверским гонениям. Народникисоциалисты 1870 — х годов просто не ставили себе этого вопроса. Когда же в 1881 началась, в ответ на цареубийство 1 марта, вакханалия еврейских погромов, народники оказались совершенно дезориентированными и неединодушными в этом вопросе.
«Зерно» (орган «Черного передела») выступило самым решительным образом против погромов; прокламацию против погромов выпустил и «Южно-русский рабочий союз» в Киеве (П. Орлов, Е. Солнцева и др.).
Однако руководящие органы революционного народничества («Черный передел», «Листок Народной воли», «Народная воля») рассматривали — под влиянием бакунистских идей — погромную волну как массовое выступление, как прогрессивное революционное явление (нужно впрочем указать, что известная в свое время погромная прокламация «К украинскому народу» была делом не народовольческой организации, а отдельных тогдашних народовольцев, сделавшихся потом ренегатами и черносотенцами: прокламация была написана Романенко и одобрена Л. Тихомировым, но была изъята по настоянию * ряда революционных народников того времени). Если к этому прибавить, что народники слабо понимали значение национального вопроса и что они в массе были совершенно не осведомлены о положении еврейства и о той классовой дифференциации, к-рая в нем существовала, рассматривая еврейство как сплошную эксплоататорскую массу, то неудивительно,что позже, когда реакционный характер погромов стал ясен для всех, в лагере обеих фракций народничества («Народной воли» и «Черного передела») наступила полная растерянность. Не больше ясности в Е. в. было у еврейских народников. Один из первых еврейских социалистов Арон Либерман (см.) понимал, что «еврейская эксплоатация исчезнет вместе с эксплоатацией вообще», но все же как «маскил» (приверженец просветительства, см. Гавкала), зараженный буржуазной ассимиляцией, он предлагал евреям вести себя так, чтобы они могли заявить: «мы, евреи, не имеем культуры, которая чем-нибудь отличается от культуры народов, среди которых мы живем». П. Б.
Аксельрод даже в лучшие свои дни, когда он был еще революционером, склонялся под влиянием евр. погромов к еврейскому национализму; позже, в 1918, он высказывался по Е. в. в духе либерального эмансипаторства и уклона к сионизму.
Позднее Е. в. был поставлен в центрах евр. рабочего движения (Польша, Литва ит. д.).
Одним из первых инициаторов этой постановки был Мартов, принимавший участие в виленском рабочем движении в 1893—95.
В речи, написанной им к 1 мая 1895 («Поворотный пункт в истории евр. рабочего движения»), он высказывал в основном такие мысли: 1) еврейское рабочее движение ушло далеко вперед по сравнению с нееврейским рабочим движением; 2) перед русским рабочим классом стоят задачи борьбы неслыханной трудности, и каждый шаг вперед ему будет стоить огромных жертв, поэтому, если ему придется пожертвовать каким-нибудь из своих требований, дабы достигнуть хотя бы какого-нибудь улучшения своего положения, то это будет требование еврейского равноправия или свободы вероисповедания; 3) отсюда вывод, что нужно создать специально еврейскую рабочую организацию, которая и будет бороться за специально еврейские нужды. Тут мы имеем и чисто экономическое понимание рабочего движения и грубейшее извращение марксизма в понимании национального вопроса вообще и Е. в. в частности. По Мартову, выходило, что не национально-освободительная борьба трудящихся масс является одной из форм классовой борьбы пролетариата, а наоборот, классовая борьба делается формой национальной борьбы (понимание Зомбарта); и далее, что Е. в. находит свое разрешение не на почве классовой борьбы и интернационализма, а на основе национального рабочего движения (идея, к-рая всячески пропагандировалась австрийскими национал-социалистами). Мартовское понимание в сущности легло в основу программы Бунда (см.), к-рый еще в нач. 20 в. стал проводить сравнительно скромную националистич. линию: он требовал лишь «монопольного представительства» и от российского рабочего движения не собирался отделяться. Несколько позже он включил в свою программу требование для евреев национально-культурной автономии, требование, с к-рым Ленин и большевизм боролись как с программой, стремящейся «воплотить в жизнь самый утонченный и самый абсолютный, до конца доведенный национализм» (Ленин) [см. ВКП(б) и Национальный вопрос].
