(см.) по мере того, как он вязнул в тине национализма и меньшевизма. Кроме того на Ю. в более крупных центрах пром-сти, где еврейский пролетариат тесно соприкасался с русским рабочим, он приобретал иммунитет против национализма и организационного сепаратизма. Местные с. — д. организации объединяют еврейских и русских рабочих.
В 1897 был созван первый съезд еврейских с. — д. организаций, положивший начало образованию всеобщего еврейского рабочего союза (Бунда). Рядом с ними однако существовали другие рабочие организации (включая ПСД-ские и ППС-овские) в Польше и Литве. В том же 1897 в Базеле состоялся первый сионистский конгресс. Другие буржуазные и мелкобуржуазн. течения не откристаллизовались еще в политические партии: еврейская либеральная буржуазия группировалась вокруг русско — еврейского журнала «Восход» и «Общества распространения просвещения среди евреев», ортодокс сально-клерикальные слои (значит, часть мелкобуржуазного еврейства и возглавлявшая их группа клерикальной буржуазии) сосредоточили свою деятельность вокруг синагоги и религиозной общины.
Сионизм (см.) вырос как политическая организация под влиянием событий не только в России, но и на Западе — главным образом под влиянием антисемитизма (см.), охватившего значительные и наиболее влиятельные слои буржуазии, напуганной призраком социализма. Но уже с самого начала заметны были в политическом сионизме две струи, к-рые порой расходились, порой сближались, приспособляясь друг к другу. В то время как зап. — европ. сионизм с Герцлем во главе был одухотворен идеей территориализма (вышедшая в 1896 книга Герцля «Der Judenstaat» не ставила даже вопроса ребром о Палестине) и получения «чартера» путем дипломатических переговоров с государями и правительствами, большинство русских сионистов, так наз. «культурники» во главе с Усышкиным, Членовым и др., выдвигали на первое место идеологию сионизма. Поэтому они отвергали всякую мысль о какой бы то ни было территории щюме Палестины. Сионисты — «политики» свою главную задачу видели в том, чтобы играть в высокую политику, околачиваться в передних европейских сановников и репетировать роль будущих министров; не то представлял собой городской или местечковый мелкий буржуа, еще скованный архаическими формами религиозного быта, и его идеологинтеллигент со своей талмудической и средневековой теолого-философской схоластикой. Не находя спасения от капитализма, от национального гнета, он уходил в прошлое, к-рое идеализировал. Эта идеализация выполняла общественную функцию — служить плотиной против революц. идей.
Все это делало сионизм глубоко реакционным. С. — д-тия видела в сионизме своего злейшего классового врага. Но только последовательно революционная партия большевиков, не делавшая никаких уступок национализму, могла успешно разоблачать его реакционную сущность. Бунд, в борьбе с сионизмом, был, говоря словами Щедрина, не столько сражающимся, сколько сражаемым и делал ряд уступок национализму,что сказалось в том, что Бунд выдвинул проект устройства партии на федеративных началах и ультимативное требование о признании его «единственным представителем» евр. пролетариата. «От теории „единственного представительства", — писал т. Сталин, — Бунд переходит к теории „национального размежевания"... От „размежевания" же делает „шаг вперед" к теории „обособления"» (Сталин, Марксизм и национальный вопрос). В противовес национальной программе партии Бунд выдвинул заимствованную у австрийской с. — д-тии программу культурно-национальной автономии, подхваченную всеми еврейскими буржуазными партиями. «Это значит, — писал В. И. Ленин, — что история разоблачила политической практикой другого государства нелепость выдумки Бауэра точно так же, как русские бернштейнианцы (Струве, Туган-Барановский, Бердяев и К°) разоблачили своей быстрой эволюцией от марксизма к либерализму действительно идейное содержание немецкой бернштейниады» (Ленин, Сочинения, том XVII, стр. 148).
Действительным теоретиком буржуазного национального автономизма не в его путанной, двойственной, австро-марксистск. форме был не кто иной, как С. М. Дубнов. Его автономизм объединял еврейские буржуазные партии, за к-рыми, не всегда сознавая это, плелся Бунд. Все поправки, вносимые Бундом в национальную концепцию австромарксизма, представляющую, смесь территориального и экстерриториального автономизма, и исходили из принципиальных позиций дубновизма. Промежуточной ступенью между политическим сионизмом и культурно-национальн. автономизмом Дубнова является так наз. духовный сионизм Ахад-Гаама (лит. псевдоним У. Гинцберга), защищавшего ту идею, что смысл палестинской колонизации заключается в ее духовнокультурном влиянии на Е. «диаспоры». Сознавая неосуществимость еврейского государства в ближайшем времени и эфемерность его существования, если бы даже оно осуществилось, Ахад-Гаам позже резко выступил против политического сионизма, ратуя за спасение юдаизма, т. е. за архиреакционное консервирование остатков отжившей культуры. В Палестине он видел лишь центр притяжения духовных сил, «гарантированное убежище для евр. духа». Не составляя самостоятельной политической фракции, «духовный сионизм» доводил только до логического конца мысль т. н. «культурников» — сионистов. Духовн. национализм (или культурно-национальный автономизм) Дубнова является еще дальнейшим шагом в направлении^отхода от политического сионизма или территориализма. Духовный национализм исходит из принципа, что все рассеянные части евр. народа составляют единую духовную или культурно-историческую нацию и, подобно всем миноритарным национальным группам в разноплеменных государствах, должны во всех странах отстаивать одновременно и свое гражданское равноправие и свои национальные права — автономию общины, школы и языка. Духовный национализм полагает, что судьба евреев зависит не от одного центра, а от множества центров с гегемонией наиболее крупных или
