Страница:БСЭ-1 Том 24. Евреи - Железняков (1932)-1.pdf/35

Эта страница не была вычитана

царствования Александра I. Новой прослойке еврейской буржуазии нужна была такая реформа, к-рая уничтожила бы препятствия, мешавшие ее экономическим связям с господствующим классом и его правящими представителями. Для этого нужно было отвлечь Е. от питейных и арендных промыслов, к-рые были возбудителями дворянского антисемитизма. В этом отношении заслуживает внимания деятельность Ноткина.

С темным прошлым фактора при помещике Зориче, юркий коммерсант, дважды обанкротившийся, он вначале втерся в доверие к Державину и поддерживал его черносотенный проект по еврейск. вопросу, а затем, после отставки Державина, выступил с самостоятельным планом насаждения еврейских фабрик, привлечения евреев к производительному труду и распространения среди них казенного «просвещения», что в общественцо-политическ. условиях эпохи неминуемо должно было вылиться в утопическиреакционное прожектерство. Но за этим обманчивым лозунгом оздоровления экономической деятельности Е. скрывалось весьма реальное классовое устремление еврейской буржуазии внедриться в фаб. — зав. промышленность. Этому отвечали и интересы правительства, которое оказывало «ободрение» еврейским фабрикантам как отводом земли и ссудами, так и прикреплением крестьян. Ноткин хотя и возражал в Комитете против отдельных насильственных мероприятий, но в общем оказал вместе с верхушкой еврейской колонии в столице активную поддержку Комитету. Если Ноткин выступил со своими практическими проектами, то Невахович, первый «просветитель» среди Е. царской России, своей литературной деятельностью стремился идеологически воздействовать на «россиян», т. е. на высшую бюрократию и дворянство. В своем сочинении «Вопль дщери иудейской» (1803) он, исходя из идей франц. просвещения, призывает к уму и сердцу своих «любезных соотчичей», дабы побудить их искать «не в человеке иудея, а в иудее человека». Его угнетает презрение окружающего его дворянского мира; свои смиренные мольбы к «нежным сердцам» о восстановлении связи с «подсолнечными обывателями» он сочетает с чувством ползущего на брюхе раболепия и собачьего верноподданства. Невахович не зцадит красок для изображения Эльдорадо терпимости в царской России и клевещет на Великую франц. революцию, освободившую Е. от феодальных уз.

Идеологами евр. буржуазии николаевской . эпохи были и представители другой группы, 'т. н. «маскилы», т. е. «просветители» (см. Гаг скала). Самоучки, обособленные китайской •стеной от прогрессивных идей своего века, они выдвигали элементарно-скромную программу еврейских реформ: развитие среди Е. ремесленного и земледельческого труда и распространение среди них казенного просвещения, уповая лишь на одну силуправительство, к-рое с целью борьбы против обособленности Е. стремилось приобщить их :к казенному просвещению. Министр народного просвещения Уваров призвал германского еврея Макса Лилиенталя (1841), к-рый в качестве правительственного агента разъезжал по крупным городам еврейской оседб. с. э. т. XXIV.лости для пропаганды школьной реформы.

В 1847 открыты были первые т. н. казенные школы 1 и 2 разряда. Представителем группы просветителей, сочувствовавших «просветительной» реформе Николая I, был И. Б.

Левинзон, который в своих произведениях искал примирения веры и разума и оправдания полезности труда текстами талмуда.

Несмотря на большое прилежание и эрудицию он оставался начетчиком, и тем не менее его возвеличили в «Мендельсона русских евреев». Он все надежды возлагал на власть, перед к-рой лебезил, назойливо выдвигая свои заслуги в деле образования Е. й домогаясь правительственных субсидий.

Но этот просветитель никогда не указывал на гражданское бесправие Е. как на один из источников их невежества и фанатизма, зато приветствовал рекрутчину как благодеяние для народа. Идеализация самодержавия еврейскими «просветителями» вытекала из экономической роли той буржуазной группы, идеологами которой они являлись: материальные интересы питейных откупщиков, поставщиков, подрядчиков и фабрикантов были связаны крепкими хозяйственными нитями с казной. «Маскилы» были также идеологическими выразителями групп, заинтересованных во внешней торговле. Не найдя отклика в еврейской мелкобуржуазной массе, не доверяя общественному движению, которое вызревало как восстание декабристов, «маскилы» делали единственную ставку на абсолютизм и органически не были способны к революционной борьбе. Среди декабристов известны однако два участника еврея, один сын крещеного подрядчика — Григорий Перетц и другой, более значительный, друг Пестеля  — доктор Плессель, участник польского тайного общества, к-рый отравился после ареста перед петербургским следствием.

Движение трудящихся масс находило свое выражение в борьбе против кагала, служившего источником самых вопиющих злоупотреблений, обогащавших общинных воротил. Политика правительства способствовала консервированию кагальной организации: борясь против еврейской обособленности, ограничивая компетенцию кагала и давая хотя бы частичный выход из него в другие сословия, оно в то же время не смогло, не ценить в нем готовую, полученную в наследство от Польши организацию, которую можно было легко приспособить к огромному полицейско-бюрократическому государственному аппарату самодержавия.

Кагал был в руках правительства проводником его мероприятий и орудием выколачивания податей и натуральных повинностей.

Даже после того как закон 1844 официально упразднил его, он продолжал фактически исполнять эти функции. Сама политика репрессий, служивших источником налоговых злоупотреблений, усиливала власть кагальных мироедов и отдавала на произвол их трудовые массы. Борьба еврейской бедноты с засильем кагальных заправил проявилась при введении в 1827 рекрутчины, явившейся исключительным по своей свирепости законом против еврейских трудящихся масс — богатых слоев еврейства он и не касался. Детей в возрасте с 12 лет стали сдавать в кантонисты, отрывая их от родной 8