крупный относительно процентом были Е. представлены в свободных профессиях, в частности в приобревшей такое огромное влияние журналистике, что дало повод антисемитам говорить о захвате всей прессы, Е.
Антисемитское движение возникло в Германии на почве вызванного безудержным грюндерством финансового краха 1873, разорившего множество лиц из мелкой и средней буржуазии. Демагоги типа придворного проповедника Штёккера, поддерживаемые влиятельными консервативными кругами, искусно направили озлобление разоренного мещанства, разумеется, не против капиталистов вообще, а специально против еврейского капитала. Демагогия эта имела известное время значительный успех среди обманутых мелкобуржуазных масс, приведя кое-где к погромам. Правительство в лице Бисмарка, одно время прямо заигрывавшее с антисемитами, потом отказалось от покровительства этой компрометирующей агитации, продолжая зато на практике ущемлять права Е. в смысле продвижения их по государственной службе, ставя препятствия их академической карьере и проч.
Империалистская война и последующие за ней годы отрицательно отразились на материальном состоянии еврейской буржуазии Германии. Многие торговцы и предприниматели разорились и обанкротились, и с 1924 социальный состав еврейского населения свидетельствует о росте неимущих элементов и о появлении значительного числа пролетариев. В итоге проигранной войны, после поражения революции антисемитское движение вспыхнуло в Германии с новой силой. Первое место в этом отношении занимает католическая Бавария, ставшая после крушения Баварской советской республики оплотом клерикальной реакции. Неслыханный кризис последних двух лет (1929—1931) дал новую пищу антисемитизму в Германии. Непримиримо антисемитскую позицию занимают выросшие в крупнейшую политическую силу германские фашисты.
Австро-Венгрия. Среди зап. — европ. стран Придунайская монархия представляла наиболее крупный центр еврейства, особенно после присоединения к ней (в результате первого раздела Польши в 1772) Галиции с ее густым еврейским населением. К концу 18 в. число Е. в Австрии достигало ок.
72 млн., из к-рых 8/б приходилось на Галицию, остальные распределялись гл. обр. между Венгрией и Богемией (в немецкой Австрии разрешено было жить лишь немногим привилегированным Е., преимущественно крупным капиталистам). В массе своей это оыли ремесленники, мелкие торговцы, шинкари, разносчики, арендаторы и пр. Подавляющее большинство их жило в бедности, граничившей (в особенности в Галиции) с полной нищетой. Еврейское население Австро-Венгрии было объектом сложнейшего ограничительного законодательства, варьировавшего по разным областям государства и вмешивавшегося во все стороны быта Е.
Право жительства Е., право заниматься теми или иными промыслами, право вступления в брак (как например в Богемии и Моравии) и т. д. — все это строго регулировалось и нормировалось особыми актами. Половинчатые реформы Иосифа II, с одной стороны,стремившегося насильственно «просветить» Е. введением рекрутчины и казенных школ с преподаванием на немецком языке, а с другой — сохранившего самые тяжёлые формы прежнего бесправия, не внесли в этом отношении серьезных перемен. В Галиции реформы э*ги, сопровождавшиеся к тому же усилением фискальных тягот (вроде введенного в 1797 и просуществовавшего полвека ненавистного массам свечного сбора), вызвали глухое недовольство населения, объединив даже временно в борьбе против нововведений жестоко враждовавших между собой раввинистов и хасидов.
Франц. революция и Первая империя, принесшие, равноправие Е. ряда соседних с Францией стран, не оказали никакого влияния на судьбы еврейства в Австро-Венгрии.
Здесь средневековая система ограничений Е. продолжала мирно существовать в течение всей первой половины 19 в., не вызывая никакого сопротивления, никакой попытки 'Серьезной борьбы со стороны последних, если не говорить о подаваемых ими изредка правительству покорных петициях об отмене каких-нибудь особенно оскорбительных видов бесправия.
Впрочем в одной части монархии, в Венгрии, нашли некоторое выражение эмансипационные идеи, что стояло в непосредственной связи с борьбой венгерского народа за свое национальное освобождение, особенно оживившейся после июльской революции. В литературе начинают выступать защитники еврейской эмансипации; еврейский вопрос неоднократно дебатируется в пештском сейме, в к-ром произносятся речи в пользу эмансипации. Однако до революции 1'848 практических результатов все это движение не имело, и положение Е. в Венгрии осталось в общем таким же, как и прежде (если не говорить об отмене в 1846 императорским декретом за известный выкуп существовавшего в Венгрии особо унизительного «налога терпимости» на Ё.).
Но если юридически почти все осталось попрежнему в судьбах австро-венгерского еврейства, то в жизни его все же происходили медленно известные сдвиги, делавшие все более невыносимым гнет бесправия.
Еврейское население неуклонно росло даже в заповедной зоне Моравии и Богемии, несмотря на законодательство о норме браков, и перед революцией 1848 численность его доходила почти до миллиона. Богатые Е. начинали играть все ббльшую роль в экономической жизни страны, формировалась во все большем количестве и образованная поевропейски интеллигенция, получившая университетское образование, но не’имевшая б. ч. возможности в силу разных ограничений применить на практике свои знания.
Это конечно пополняло ряды недовольных среди Е. Неудивительно поэтому, что, когда в марте 1848 на улицах Вены воздвиглись баррикады, то среди революционной молодежи оказалось немало и Е. Почти ровно через год, согласно октроированной Францем Иосифом (4 марта 1849) конституции, австрийские Е. получили равноправие. В Венгрии революционные события в марте были омрачены еврейскими погромами, учиненными разъяренными мещанами, боявшимися предоставления равноправия своим 2*
