населения Е., но и исторические судьбы значительной части фийно-угров. Несомненно здесь имеется. значительный элемент европейской великодержавности по отношению к «меньшим», служившим объектом эксйлоатации народностям. Как бы тони было, последовавшая за «великим» переселением эпоха европейского феодализма и является эпохой Окончательного сложения большинства европейских народностей, причем каждая из них к моменту своего образования представляла весьма пестрый конгломерат из различных элементов: германцы, кельты, славяне у немцев; кельты, германцы, римляне у французов; римляне, германцы, греки, арабы у итальянцев. Однако в эпоху европейского средневековья европейские народности далеко еще не имели национального характера и были гораздо более дробны и разнообразны по своим диалектологическим особенностям, складу Материальной культуры, быту и идеологий. Лишь со времени постепенной ликвидации феодальных отношений и развития капитализма начинается и Образование европейских наций, причем в одних случаях одновременно с этим складывается б. или м. однородное национальное государство, а в других — одна нация, более сильная экономически или политически, берет на себя роль гегемона-объединителя (великоруссы в России, мадьяры в Венгрии, немцы в Австрии). Этот последний случай был возможен при значительном количестве остатков феодализма в создающемся государстве и при слабом экономическом развитии более слабых национальностей. Экономическое развитие последних, появление буржуазии и буржуазной интеллигенции открывают эпоху национального движения, направленного к разрыву мёждунацйональHbix единств-и созданию б. или м; чисто национальных государств. В продолжение всего 19 в. это национальное движение было одним из самых мощных стимулов к созданию й углублению этнографических'знаний о‘Своем собственном народе, а иногда даже давало начало своего рода этнографическому шовинизму — превознесению чистоты«кровй» или . каких-либо особых моральных качеств данного народа. Т; о. этнография становилась одним из идеологических орудий в борьбе за национальное освобождение. Казалось бы, что при такой заостренности' к вопросам этнографического разграничения и этнографического состава принцип национальности должен был занять крупное место в структуре современных европейских государств. На деле национальное объединение на основе этнографических границ всего менее Могло быть произведено как-раз в империалистическую эпоху. Напротив, очень часто борьба за национальное освобождение была только одним из рычагов великодержавной политики империалистических государств. Так, Россия пользовалась «панславистской» пропагандой против Турции и Австро-Венгрии; Италия, Румыния, Сербия искусственно поддерживали итальянскую, румынскую, сербскую ирреденту в пределах той же Австро-Венгрии и т. д. Но если и после эпохи создания национальных государств национальное угнетение продолжало существовать, то Версальский мир и связанная с ним система мирных-договоровхотя и привели к созданию целой серии новых национальных государств (Польша, Чехо-Словакия, Литва, Латвия, Эстония, Венгрия), но далеко не уничтожили факта нару-т шенйя этнографических границ. Хорошими примерами могут служить положения немецких й украинских национальных меньшинств в Польше, венгерского в Румынии, болгарского в Сербии. Все эти факты свидетельствуют о неразрешимости национальной Проблемы в условиях капиталистического общества. Только СССР, признав за всеми национальностями б. Российской империи право на полное национальное самоопределение вплоть до права на полное отделение и произведя национальное размежевание в своих Пределах, встал на единственно верный Путь решения национального вопроса.
Это новое решение последнего должно повести за собой пересмотр ряда проблем этнографической динамики Е., т. к. этнографическое изучение этого континента и служило одним из средств национального самоопределения и кроме того прямо испытывало на себе влияние текущей Политики, отражавшееся не только на конкретной постановке его проблем, но и на самых казалось бы отвлечённых вопросах древнейшей этногении европейских народов. В свете новой постановки этнографических проблем изменится еще больше вопрос об «индо-европейской» Е. и о значении других этнических элементов в происхождении европейских народностей, ’а главное все вопросы европейской этногенйй будут рассматриваться не с механистической! точки зрения переселения и смешения различных этнических единств, а со стороны значения классового состава и класСООбраЗОвания при всех сложнейших процессах образования европейских народностей.' Именно это последнее обстоятельство постоянно выпадало из поля зрения большинства буржуазных исследователей, рассматривавших и культурные народы древней Европы i и «варварские» как однородные единства, когда ставился вопрос об этнографическом составе современной Е. Процессы механического или биологического смешения примут тогда вид процессов классовой борьбы, и результатом этой новой постановки вопроса будет гораздо более глубокое представление об этнических судьбах европейского континента.
Лит.: ГеддонА., Переселение народов, П. — М.,
1923; Illustrierte VOlkerkunde, hrsg. v. G. Buschan, В. II, T. 2, 2u. 3 Aun., Stuttgart, 1926; Deniker J., Les races et les peuples de la terre, 2 Cd., P., 192 6*; P i 11 a r d E., Les races et rhlstoire, P., 1924; Gunther II., Kleine Rassenkunde Europas, Miinchen, 1925; H a b er lan d t M., Die Vdlkrr Europas und des Orients, Leipzig, 1920; статьи из <Reallexikoib der Vorgeschichte», hrsg. von Max Ebert (Indogermanen, Finno-Ugrier, Slawen, Germanen usw.), Berlin, 1924—32.
Л. Преображенский.
fЯЗЫКИ E.
Языки, на которых в настоящее время говорят народности, живущие к 3. От СССР, почти все причисляются к т. н. индо-европейским (по терминологии акад. Н. Марра «прометеидским») языкам, среди к-рых выделяются группы яз. кельтских, романских, германских, балтийских, славянских, а также языки албанский и греческий (см. соответствующие слова, а также Греция).
Языки венгерский, или мадьярский, в центре Европы, в Венгрии, финский (Suomi) ы
