ляется особенно важным в современных условиях, когда наряду с господством в буржуазной философии субъективизма, психологизма, телеологии в исторических исследованиях идеалистическое понимание закономерности глубоко проникает и в естественные науки.
Для того, кто признает реальность внешнего мира, для всякого материалиста, реально существующая природа сама себя определяет, не нуждаясь ни в каких «толчках» извне, не нуждаясь ни в каком «управителе», находящемся вне природы. Материя есть субстанция, а субстанция есть causa sui (Спиноза). Все предметы в природе, все движения взаимно связаны, взаимно обусловлены друг другом. В природе существует объективная закономерность, универсальное взаимодействие. Мы видим, как в природе за известным явлением при известных условиях следует другое явление, и это чередование естественных явлений приводит к представлению о причинности (см.), о причинной связи явлений, где предшествующее явление носит название причины, а последующее — следствия или действия. Однако более полное доказательство данной причинной связи получается тогда, когда мы оказываемся в состоянии воспроизвести определенное явление, создав порождающие его условия. Меняя в той или иной степени характер этого определяющего условия, мы можем в значительной степени управлять явлением. Отсюда следует, что наше понятие причины и следствия связано с вырыванием отдельных явлений из их всеобщей связи и с рассмотрением их относительно изолированным образом. Это необходимо для того, чтобы понять отдельные явления, но при этом следует помнить, что это «всегда несколько упрощает объективную связь явлений природы, лишь приблизительно отражая ее, искусственно изолируя те или иные стороны одного единого мирового процесса» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 128). — «Каузальность, обычно нами понимаемая, есть лишь малая частичка всемирной связи, но (материалистическое добавление) частичка не субъективной, а объективно реальной связи» (Л енин, Философские тетради, стр. 156).
Диалектически-материалистическое учение о причинности следует отличать от т. н. механической теории причинности, к-рая не видит всеобщей связи явлений, их взаимного переплетения и к-рая поэтому представляет дело так, что всегда за данным явлением как причиной следует другое, всегда одно и то же, явление как следствие. С точки зрения механицизма между причиной и следствием существует только внешнее, раз навсегда данное отношение. Причина не может стать следствием, как и наоборот.
Механицизм рассматривает причинность как единственную форму закономерности, не понимая всей сложности всеобщей связи явлений природы. Совершенно очевидно, что диалектическое понимание причинности, к-рое не сводит все причинные отношения только к механической форме причинности, к-рое понимает отношение между причиной и следствием не только как внешнее, но и как внутреннее отношение, к-рое понимает и диалектический переход причины в следствие и обратно, гораздо глубже, богаче отражает реальную закономерность природных процессов. Причинность есть только одна из форм всеобщей закономерности объективного мира.
«Понятие закон а, — говорит Ленин, систематизируя, перерабатывая гегелевские поло 188
жения, — есть одна из ступеней познания человеком единства и связи, взаимозависимости и цельности мирового процесса. „Обламывание" и „вывертывание4' слов и понятий, которому здесь (в «Науке логики», Учение о сущности, II отдел: Явление. — Л втор) предается Гегель, есть борьба с абсолютированием понятия закона, с упрощением его, с фетишизированием его ЬВ для современной физики!!!» (Ленин, Философские тетради, стр. 147).
«Всякий закон... узок, неполон, приблизителен», потому что он дает лишь одну сторону явлений: «Закон == спокойное отражение явлений...», — пишет далее Ленин (там же, стр. 148).
«Явление богаче закона» (там же, стр. 149).
Законы естествознания, являющиеся отражением объективной закономерности, представляют собой прекрасную иллюстрацию приведенных соображений Ленина. Так, закон БойляМариотта верен только: 1) при постоянной температуре и 2) в определенных пределах изменения объема и давления. Эти ограничивающие условия открываются в результате особого и иногда длительного исследования. Критерием правильности того или иного закона служит практика. На основе практики мы вносим те или иные исправления, уточнения в наше одностороннее понимание этих законов; практика дает нам понять, насколько точно эти законы отражают объективную связь в природе. «При этом не надо забывать, — говорит Ленин, — что критерий практики никогда не может по самой сути дела подтвердить или опровергнуть полностью какого бы то ни было человеческого представления. Этот критерий... настолько „неопределенен", чтобы не позволять знаниям человека превратиться в „абсолют", и в то же время настолько определенен, чтобы вести беспощадную борьбу со всеми разновидностями идеализма и агностицизма» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 116).
Абсолютизирование, фетишизация закона есть основная черта метафизики и метафизических взглядов многих естественников. Метафизика берет закон как нечто абсолютно отделенное от явлений, абсолютно безразличное к ним, раз навсегда данное, застывшее, мертвое, неизменное. На деле метафизическое понимание закона есть лишь преувеличенное раздувание (Ленин) его действительных черт. Закон отражает тождественное, устойчивое, «спокойное», прочное, остающееся, существенное в движении, в смене, в превращении явлений. Однако все эти определения закона не абсолютны, а лишь относительны. Всякий закон имеет силу лишь при строго определенных конкретных условиях.
Следовательно с достаточным изменением этих условий должен так или иначе измениться и соответствующий закон явлений. Но эти конкретные условия, как и движение непосредственно изучаемой области явлений, есть продукт исторического развития, и потому всякий закон историчен.
Могут однако заметить, что этими рассуждениями подрывается признание и всеобщего характера законов материалистической диалектики. Но это неверно. Закон единства противоположностей, как и его конкретные проявления, сам является обобщением действующих в природе, обществе и сознании специфических законов раздвоения единого, превращения в противоположность, возврата к старому и т. д.
Законы материалистической диалектики, в том числе и основной закон ее, отображают всеобщие законы движения материи. Поскольку аб-
