Правда, как и во многих других вопросах, объективные результаты науки и формулировки этих результатов буржуазными учеными далеко не совпадают друг с другом (см. Относительности теория).
Итак, материя бесконечно существует в пространстве и времени. Различие пространства и времени не исключает их единства. Пространство и время не могут быть разделены абсолютно: они представляют собой внутреннее единство противоположностей. Это единство пространства и времени обнаруживается в движении. «Движение есть единство пространства и времени» (Энгельс).
Материя без движения так же немыслима, как движение без материи. Движение является основным, коренным, неотъемлемым свойством материи и формой ее существования. Всякий покой, всякое равновесие имеет только относительное значение. Этого не понимают метафизически мыслящие естествоиспытатели. Видя в природе беспрерывно совершающиеся разного рода процессы, естествоиспытатели часто стремились отнести это изменение к чему-то неизменному, вечно покоящемуся, стремились, по словам А. Пуанкаре, отыскать «неподвижный полюс вселенной». Более того, такой крупнейший естествоиспытатель 19 в., как Гельмгольц, считал существо материи «покоящимся, бездейственным» («О сохранении силы»).
Отделение движения от материи, имеющее место у метафизических материалистов, неизбежно ведет к идеализму, как и отделение от материи пространства и времени. Движение, не связанное неразрывно с материей, не являющееся ее необходимым, собственным, неотъемлемым внутренним способом существования, не может быть понимаемо иначе, как только идеалистически.
Движение объективной реальности отнюдь не сводится к механическому движению. Развитие производительных сил общества, техники, науки приводит к открытию все новых и новых форм движения в объективно реальном мире. У естествоиспытателей-механистов движение всегда отождествляется с простым перемещением. Это вносит недопустимое упрощение в рассмотрение процессов природы, выходящих за пределы механики, и приводит к механистическим теориям «сведения» всякого изменения к простому перемещению, т. е. к сказыванию специфического характера прочих форм движения. «Этим не отрицается вовсе, — говорит Энгельс, — что каждая из высших форм движения связана всегда необходимым образом с реальным механическим (внешним или молекулярным) движением, подобно тому, как высшие формы движения производят одновременно и другие виды движения; химическое действие невозможно без изменения температуры и электричества, органическая жизнь невозможна без механических, молекулярных, химических, тёрмических, электрических и т. д. изменений. Но наличие этих побочных форм не исчерпывает существа главной формы в каждом случае» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 408). Однако и простое механическое движение отнюдь нельзя понимать метафизически. Всякая объективная форма движения диалектична, хотя и существуют огромные различия в глубине и многосторонности их диалектического содержания.
«Движение есть нахождение тела в данный момент в данном месте, в другой момент в дру 140
гом месте». Так говорят метафизики. Но такое понимание движения неверно: «(1) оно описывает результат движения, а не само движение; (2) оно не показывает, не содержит в себе возможности движения; (3) оно изображает движение как сумму, связь состояний покоя» (Ленин, Философские тетради, стр. 268). Механическое движение есть и нахождение и ненахождение тела в данный момент в данном месте. Движущиеся вещи движутся в ограниченный отрезок времени и в ограниченном конечном пространстве. И в то же время они постоянно преодолевают эту свою конечную ограниченность, выходят за данные конечные отрезки времени и пространства. Материалистическая диалектика не сводит движения к простому перемещению. Механическое движение есть лишь одна из форм, одна из сторон движения материи. Механическое движение не существует в реальной действительности как абсолютно самостоятельное. Теплота, химическая реакция, свет и электричество суть также движения материи, суть качественно своеобразные формы движения материи. С другой стороны, если механическое движение есть перемещение, то отсюда еще не следует, что всякое перемещение есть только механическое движение.
Движение материи с точки зрения Д. м. вечно; оно не разрушается и не создается вновь.
Движение является атрибутом материи. Но движение может превращаться из одной формы в другую. Открытие этого факта (в середине 19 в.) составило целую эпоху в развитии науки и в развитии правильного взгляда на мир со стороны естествоиспытателей. Оказалось, что это превращение движения подчиняется постоянным количественным соотношениям, а именно — определенное количество движения одной формы превращается всегда в строго определенное количество движения другой формы.
Этот закон распространяется на все физико-химические формы движения (в силу чего эти последние можно назвать основными формами движения материи). Является необходимость найти адэкватную меру различных форм движения, подчиненных закону сохранения и превращения движения. В качестве такой меры движения, характеризующей движение как с качественной, так й‘с количественной стороны, характеризующей как его превращаемость, так и его неуничтожаемость, служит физико-химическое понятие энергии (см.). Принцип неуничтожаемое™ и превращаемости движения в естествознании проявляется в виде закона сохранения и превращения энергии — этого одного из важнейших основных законов современной науки (см. Энергии сохранения и превращения закон).
Принцип единства и принцип развития мира.
Материалисты 17—18 вв., борясь против идеализма и поповщины, против дуализма, против разрыва тела и духа, усиленно подчеркивали материальное единство мира. Но уровень развития техники и науки помимо социальных причин неизбежно обусловливал механический характер их понимания «материальности» и «единства». Они . сводили единство материального мира к тем или иным односторонним свойствам, качествам или сторонам материи, они абсолютизировали одну форму движения — механическое. Все многообразие вещей, движений, качеств и отношений объяснялось ими простой внешней формой обнаружения этой сущности. Таким образом в действительности
