«смеси» с теорией трудовой стоимости особенно отчетливо сказывается в работе Рикардо «О высокой цене слитков». Совершенно очевидно, что смешивая законы бумажноденежного обращения с законами металли — f ческого обращения, делая стоимость метал- ’ лических Д. функцией их количества и оставляя в силе для Д. закон стоимости лишь в условиях равновесия количества Д. и товаров, Рикардо порывает со своей же собственной теорией стоимости. А в целом для утверждения и того и другого характера он остается на эклектической позиции в теории Д. и денежного обращения.
Товарная теория Д. Признание за Д. субстанциональной стоимости, присущей каждому товару, поскольку в нем воплощено определенное количество общественного труда, — это понимание, к-рое Рикардо защищает в одной связи и от к-рого отходит в своей теории денежного обращения, является исходным пунктом т. н. товарной теории Д., представителями к-рой были Тук, Фулартон, Вильсон и др. — в Англии; А. Вагнер — в Германии; Чупров и Мануйлов — в России.
Количественная теория Д. Второе крыло буржуазной экономической мысли развивало как-раз ту сторону учения Рикардо, в которой он отходил от собственной теории стоимости. По отношению к Рикардо можно утверждать и можно доказать, что противоречия его теории наиболее ярко выступают как противоречие между теорией Д. как товара и его теорией денежного обращения. Из его теории обращения, воспроизводившей ошибки теории денежного обращения Юма, развились впоследствии: все разновидности количественной теории нового издания. Защита количественной теории была представлена в Англии т. н. школой currency: лордом Оверстоном, Top — i рейсом, Норманом и др. Блестящую крити- ; ку этой школы и практического банковского, законодательства в Англии, находившегося = под ее влиянием, Маркс дал в «Критике политической экономии» и в той части III т.
«Капитала», к-рая посвящена теории кредита.
Дальнейшее развитие того же направления в области денежного обращения мы видим в школе неоколичественников и пропорционалистов, представленных очень богато на ' обоих полушариях и во всех странах. Сюда надо отнести таких экономистов, как Робертсон, Баумсторк, Гильдебранд, Хрис- . тен, Вольф, Шумпетер и многие другие.
Количественная’ теория встретила энергичные возражения не только со стороны марксистов, но и со стороны тех буржуазных экономистдв, которые представляют остатки влияния классическ. экономии на современную буржуазную экономию или со стороны тех экономистов, к-рые руководствуются в своих выводах непосредственными наблюдениями над фактами и статистическими данными. А эти данные, как известно, совершенно не согласуются с формулами количественников, какие бы уточнения они ни вносили в свои формулировки в сравнении с положениями Юма и Монтескье. Но в буржуазном обществе нет ни одной теории, к-рая не соединялась бы эклектически с какой-либодругой. Такой эклектической теорией, пытающейся соединить рассуждения колйчественников с положениями сторонников субстанциональной стоимости Яеталдаческих Д., является т. н. функциональная теория Д., к наиболее видным представителям которой принадлежит Карл Гельферих. В истории теорий денежного обращения были опыты даже такого рода эклектизма, как соединение марксовой теории Д. со взглядами количественников, примером чего может служить напр. теория бумажно ле нежного обращения Рудольфа Гильфердинга.
Субъективная и государственная теория Д. Знаменитая теория «предельной полезности» Бем-Баверка и Менгера получила весьма широкое распространение в среде буржуазн. экономистов, приняв формут. н. субъективной теории Д. Визер формулировал это так :«Меновая ценность Д. есть антиципация потребительной ценности тех благ, к-рые можно купить за эти деньги». Сюда же надо отнести Джевонса, Маршала и др. сторонников субъективной школы. — Довольно много шума наделала и еще одна школа в вопросе о теории Д., а именно государственная, или т. н. хартальная теория Д. Кнаппа (см. Государственная теория денег).
Основные положения этой теории сводятся к следующему: 1) металлические Д., как и вообще Д., обладающие т. н. внутренней ценностью, являются пережитком прошлых ступеней хозяйственного развития. 2) Если в основу денежной единицы бралось раньше определенное количество того или иного металла, то эта операция совсем не обязательна для государства на более высокой ступени развития Д. 3) Денежная едицица определяется государством. Идеальными являются Д., освобожденные от их материальной формы проявления в металлических Д.
4) Но т. к. в международном обороте Д. рассматриваются только как товар, то металлические валютные Д. еще сохраняют свое значение, поскольку при их помощи достигается устойчивость в межвалютных отношениях (т. н. политика экзодромии по терминологии Кваппа). 5) Для внутреннего обращения вполне достаточно денежных знаков различных видов, т. н. ротальных Д. по терминологии Кнаппа. Но и роль наличных Д. для международных расчетов неуклонно сокращается. Политика золотого размена все больше и больше заменяется соответствующей валютной политикой центральных банков. 6) Вопрос о стоимости самой денежной единицы не интересует государственную теорию Д. Мы теперь равнодушны к стоимости серебра, впоследствии будем равнодушны и к стоимости золота. Для государства не существует никакой изменчивости в стоимости Д. Оно устанавливает определенную денежную единицу как узаконенное средство платежа и равнодушно к тому, как называется отношение этой единицы к товарному миру. Тем более, что падение стоимости. Д. или ее увеличение наблюдались и при металлических Д. Теория Кнаппа характеризуется искусственной концентрацией внимания лишь на одной из функций Д., а 12*
