Наконец опять встала на очередь финансовая проблема; 1 — я Балканская война обошлась в 411 млн. драхм, для покрытия которых у государства имелось всего 78 млн. драхм; 2 — я Балканская война велась исключительно на займы. В ближайшие же годы должны были быть изысканы источники для покрытия государством своих обязательств и ликвидации последствий финансового напряжения 1912—13. С этой целью в 1914 был заключен в Париже новый заем, на этот раз уже в полмиллиарда драхм.
Греч, буржуазии, получившей такую огромную добычу, предстояло теперь изжить ряд затруднений, дать толчок развитию производительных сил страны на расширенной •основе и извлечь все те выгоды, к-рые открылись перед ней благодаря присоединению ряда плодородных, более культурных и более богатых областей. Все это требовало времени, внимания, средств и прежде всего мирной обстановки. Совершенно понятно поэтому, что идея вступления в мировую войну была крайне непопулярна в Г. с самого начала и встретила решительное противодействие не только трудящихся масс, но и широких кругов буржуазии, требовавших мирной передышки.
Родственные связи афинского двора с берлинским (король Константин, преемник убитого 18/Ш 1913 Георга I, был женат на сестре императора Вильгельма) и германофильство монархия, группировок и части высшего офицерства, связанного с герм. штабом, явились дополнительными обстоятельствами, мешавшими вступлению Г. в войну на стороне Антанты, хотя не следует также забывать, что возможность получить С. Эпир и часть Сербской Македонии (Монастырь) в случае победы центральных империй казалась много реальнее, чем фантастическая надежда осуществить последний этап «великой идеи» водружением креста на святой Софии в Константинополе, чему препятствовала, как это должны были понимать реальные политики, тожественная претензия императорской России. Впрочем Германия и не требовала вступления Г. в войну, т. к. нейтралитет позволял лучше использовать ее как путь для снабжения; но именно поэтому Антанта требовала, чтобы Г. начала военные действия и старалась добиться этого любой ценой. Нейтралитет же давал колоссальные выгоды греч. арматорам, поставщикам и транспортерам. Г. обладала значительным количеством крупных судов свыше 2.000 m (47% всего торгового флота), требовавшихся для заатлантического транспорта; фрахты беспрерывно повышались, и если в 1915 флот получил ок. 200 млн. франков чистой прибыли, то на 1916 он рассчитывал уже на 385 млн. франков. Страховые компании наживались на повышении премий, частные и государственные ж. д. повышали тарифы. Спрос и повышение цен на продукты питания сделали земледельческий труд более доходным и повлекли за собой расширение посевной площади. Наконец промышленность рассчитывала воспользоваться благоприятной конъюнктурой (увеличение спроса, сокращение иностранной конкуренции, снабжение Восточного фронта обеих воюющих армий, преб. с. э. т. хтх.кращение эмиграции населения, стабилизация валюты и повышение цен), что тотчас же сказалось на расширении производства существующих предприятий и строительстве новых. Участие в войне ставило под угрозу все это благополучие и неминуемо должно было вызвать разорение недавно . приобретенных областей, отлив рабочих рук из города и деревни в армию, инфляцию, рост государственного долга, реквизицию торгового флота и т. п. Понятно то сопротивление, к-рое Г. оказывала дипломатии Антанты, склонявшей ее к войне сначала перспективами выгоды, затем нажимом, блокадой, высадкой десанта и наконец изгнанием короля.
Во главе партии войны с первых же дней ее стал Венизелос; в соответствии с империалистическими планами осуществлявшейся им «великой идеи» панэллинизма он учитывал результаты как победоносного исхода войны для Турции — с неизбежным тогда изгнанием греков из Малой Азии, — так и возможного поражения ее, когда Г., оставаясь нейтральной, потеряла бы случай участвовать в разделе турецкого наследства. Опасность со стороны Болгарии Венизелос, по наущениям дипломатии Антанты, предполагал парировать уступкой ей Кавалы, Сереса и Драмы, считая это дешевой платой за обещанные приращения в Малой Азии (Аидин — Смирна). В дальнейшем в качестве компенсации туманно фигурировал уже и венец мечтаний — Константинополь, к-рый Антанта т. о. продала дважды: и России и Г.
Программу Венизелоса поддерживали беженцы из Малой Азии и бблыпая часть либеральной партии. Король же приобрел огромную популярность, отстаивая мир. В марте 1915 Венизелос вынужден был выйти в отставку, и его сменил кабинет Гунариса (см.) с программой нейтралитета и «закрепления нынешних завоеваний». Франция ответила на это оккупацией нек-рых эгейских о-вов и угрозой купить присоединение к Антанте Болгарии ценой Греч. Фракии. К этому присоединили угрозу остановить морскую торговлю Г., подкуп большинства влиятельных газет и давление на новых выборах. Позиции Венизелоса усиливались, и в августе он вернулся к властц. Высадка союзных войск в Салониках, начавшаяся 30/IX для организации Восточного фронта, означала вопиющее нарушение нейтралитета Г. и отдавала ее в полную власть Антанты. К методам экономического и в особенности финансового давления прибавилось т. о. непосредственное давление армий, занявших греч. территорию, и флота, крейсировавшего у берегов Г. Король Константин однако продолжал сохранять нейтралитет и даже получил согласие Германии не считать нарушением нейтралитета допущение союзных армий на греч. территорию; 5/Х он уведомил Венизелоса о его отставке, заместив его Заимисом. Но Антанта не прекращала своих домогательств: она предложила Г. Болгарскую Фракию и даже Кипр, готовясь вместе с тем, по выражению Гирса, «заговорить с нею энергично». Отступление сербских войск на греч. территорию ускорило развертывание событий: в виду намерения Скулудиса, сменившего 4/XI Заимиса, разоружить 9
