ко теоретические воззрения и трактаты. До сих пор найдено и расшифровано очень ничтожное число образцов греческой музыки, но и они либо с пропусками либо же очень короткие (а кроме того есть среди них и сомнительные). Вот что осталось для нас из Г. м. (перечисляя в хронологии, последовательности): 1) первая пифическая ода Пиндара (5 век до хр. эры); 2) фрагмент из первого стасима «Ореста» Еврипида (4 в. до христ. эры), 3, 4) два дельфийск. гимна Аполлону (середина 2в. до хр. э.); 5) эпитафия Сейкила (2 или 1 в. до христ. эры; см. рис. 1 и 2); 6) j
_ пеан на смерть старшего Аякса (до 160 ™ (древнегреч. нотация), хр. эры); 7, 8, 9) три гимна: Солнцу, Немесиде и Музе приписываются Месомеду, музыканту 2 в. хр. э.; 10) раннехристианский гимн из Оксиринха в Египте (конец 3 в. христ. эры); 11) инструментальный фрагмент неизвестной эпохи. В хронологическом отношении эти расшифрованные памятники так далеко отстоят друг от друга, что пытаться на основании их делать какие-либо историко-стилистические обобщения почти невозможно.
Ценой длительных усилий и кропотливых догадок (причем не без произвольных обобщений) западноевропейским музыковедам удалось возвести сложное построение, можно сказать — целую рационалистическую си — Рис. 2. Эпитафия Сейкила (современная прибл. нотация).
стему знаний о Г. м., причем самое ценное в этой системе относится к области теории музыки и теоретических (специально музыкальных и философских) воззрений на музыку. Далее следуют тоже обстоятельно реставрированные учения о греч. музыкальной ритмике и метрике, построенные на базе изучения ритмики и метрики поэтической и в безусловной зависимости от них. Проблемы, касающиеся греческого инструментария и нотации, только в наше время начинают получать строго научное и очень осторожное разрешение, особенно благодаря недавним работам Курта Закса (см. лит. о Г. м.).
Если оставить в стороне чересчур специальные вопросы о ладах и строях Г. м., то о ее развитии в социальном разрезе нужно сказать следующее. Многие имена представителей греческой литературы, начиная с Гомера и кончая трагиками (Эсхилом, Софоклом и Еврипидом), суть в то же времяи имена из истории музыки, т. к. все виды греч. литературного искусства (эпос, лирика, трагедия) были тесно спаяны с музыкальным их интонированием, а музыкальные ритмы были связаны ритмами и метрами поэтическими. Все формы поэзии (гимны, песни, френы, эпиникии, дифирамбы, парфении и т. д.) были одновременно и формами музыки, преимущественно вокальной. Поддержкой голосу (вернее — голосам, ибо музыкально — поэтическая лирика греков была в значительной мере хоровой), служило инструментальное сопровождение на кифаре и на лире (струнные инструменты) или на авлосе (духовой инструмент типа нашего гобоя), причем исполнитель обычно пользовался одновременно двумя авлосами. Это сопровождение, по началу очень примитивное, составляло фундамент или опору для голосовых интонаций, дабы певец (а э д) или декламатор (рапсод) не спадал с тона. По мере развития слуха и техники игры на кифаре, инструментальное сопровождение превратилось в т. наз. гетерофонию (см.), аналогичным чему может быть практика подголоска в рус. народной песне. В эпоху расцвета художественной демократической культуры Афин (в середине 5 в. до хр. э.) инструментальное сопровождение начинает превращаться в самостоятельную инструментальную музыку, но какой она была — мы не знаем.
Лира, кифара и авлос (см. рис. 3, 4, 5, 6 и 7) были самыми распространенными и характерными для греч. музыкальной культуры инструментами. Об этом свидетельствуют хотя бы сохранившиеся в большом количестве изображения этих инструментов на стенах дворцов и гробниц, в особенности на монетах и в греческой вазовой живописи. Родина авлоса — Восток (Передняя Азия). Греческие легенды указывают на то, что Фригия была важной промежуточной ступенью в развитии авлоса, однако не исключена возможность самостоятельной культуры свирелеподобных инструментов у пастушеских племен «континентальной» европейской и островной Греции. Во всяком случае через
Рис. 4. Траурная процессия музыкантов и певцов.
все развитие греч. музыки проходит связь авлоса с древнейшей земледельческой крестьянской культурой и с культом Диониса — с празднествами урожая хлеба и вина, с состояниями опьянения и экстаза. В эпоху
