ноградов (1725—68) и М. И. Махаев (1716—1770). Образованию рус. граверов немало способствовал прослуживший в России 50 лет Яков Штелин (1712—85). В 1747 им были выделены художественные классы Академии наук в самостоятельное учреждение. В 1757 ‘был приглашен знаменитый берлинский гравер Г. Ф. Шмидт (1712—75), пробывший в России пять лет и оказавший большое влияние на рус. граверов. Из числа его учеников Е. П. Чемесов (1737—65; см. таблицу VII), исполнивший всего 14 портретов, которые могут быть причислены к шедеврам русской Г., является лучшим русским гравером середины 18 в. Яков Васильев (1730—60), А. А.
Греков (1726—70), Д. Ф. Герасимов (1739—1784) и Н. Я. Колпаков (1740—71) усвоили блеск резца Шмидта, но не могли достигнуть вго живописности и смелости. Из числа граверов конца 18 века видное место занимают И. А. Берсенев (1762—89), учившийся в Париже у Бервика (1756—1822), и ученик Бартолоцци (1727—1815) Г. И. Скородумов <1755—92; см. табл. VIII), пользовавшийся известностью в Англии, по возвращении откуда он ввел в России гравирование пунктиром. Гравирование лависом было введено у нас французом Лепренсом (1734—81); у него учились: Н. А. Львов (1751—1808) и Н. А.
Оленин (1768—1843). В течение всего 18 века русская Г., при всех ее крупных технических, достижениях, была более средством, чем самоцелью. Выполняя исключительно придворно — служебную роль и находясь под руководством иностранцев, она не вышла на путь самостоятельного творчества. Портреты, на которые, из-за моды был большой спрос, иллюминации, фейерверки и другие придворные празднества были преимущественными темами гравюр. Увлечение пор-
• Пожалостин. Портрет Пугачева. Г. на металле.
третом продолжалось в начале 19 в. Первым нашим иконографом П. П. Бекетовым <1761—1836) была образована школа 18 — ти граверов из крепостных, гравировавшая пунктиром исключительно портреты.
С 1796 руководителем гравировального класса Академии стал нем. гравер Игнатий Клаубер (1754—1817), поднявший гравиро 640
вание на такую высоту, на к-рой оно еще никогда не стояло в России. Этому расцвету способствовало и образование особого ландшафтно-граверного класса под надзором Семена Щедрина (1745—1804). Школа Клаубера просуществовала 20 лет и дала целую
Бернардский. Г. по иллюстрации Агина к <Мертвым душам» Гоголя. Ноздрев. Ксилография.
плеяду превосходных граверов, занимающих в истории рус. гравюры самое блестящее место. Памятниками этой школы являются атласы к путешествиям Сарычова, Лепехина и особенно Крузенштерна (последний был издан по типу знаменитых атласов наполеоновской экспедиции в Египет; этот атлас является самым крупным произведением русской Г., на его гравирование потребовалось 10 лет, и печатание обошлось в 15 тыс. руб.).
Школа Клаубера дала ряд превосходных граверов как в области виньетной, так и в области ландшафтной гравюры: С. Ф. Галактионов (1779—1854; см. таблицу VI), И. В. Ческий (1782—1848; см. таблицу VI), К . В. Ческий (1776—1818), А. И. Ухтомский (1771—1852), Е. О. Скотников (1782—1843), А. А. Фролов (1788—1830) и другие. Наконец Клауберу мы обязаны воспитанием первоклассного мастера знаменитого Н. И. Уткина (1780—1863; см. таблицу VII), пользовавшегося европейской известностью и стяжавшего себе громкую славу исполнением 60 — ти превосходных портретов. Традиции школы Клаубера продолжал и Уткин, заступивший его место в Академии, но время было уже другое — литография, воскресшая ксилография и фотография начали вытеснять гравюру резцом. Из числа учеников Уткина наибольшею известностью пользовались: А. Я. Олещинский (1794—1878), А. А. Пищалкин (1817—1892), К. Я. Афанасьев (1793—1857), начавший впервые у нас гравировать на стали, И. П. Фридрици (1803 — около 1850) и наиболее талантливый
