континенте, где и земля была дороже и жилищные традиции были другие, типовым рабочим жилищем стали многоэтажные казармы с одинаковым пренебрежением к требованиям гигиены и санитарии. В эти домики и казармы вселялись рабочие семьи за дорогую плату, к-рая в тех случаях, когда владельцами домов были сами предприниматели, вычитывалась из заработной платы и во всех случаях обеспечивалась последней предпочтительно перед др. денежными обязательствами рабочего. В Англии, где рост Г. совершался без всякого регулируют;, руководства — государство уже исповедывало целиком учение невмешательства (laisser faire), а местная общественная власть, созданная лишь в 1835, состоя из капиталистических элементов, долго ограничивала свои заботы полицейскими мерами против чартистов, — огромные рабочие кварталы представляли сплошные трущобы, условия жизни в к-рых красноречиво описаны современниками, в т. ч. и Энгельсом, и охарактеризованы в многочисленных докладах парламентских комиссий. На континенте, где капитализм развился при поощрении государства, и местная власть имела свои бюрократически управленческие традиции, фабричн. город не доходил до такого положения, но в Берлине еще в начале 60 — х годов почти 10 % населения жили в подвалах, и почти половина всех квартир имела лишь одну отапливаемую комнату, в Лейпциге 25 % населения, а в Бреславле даже 40% проживали в задних дворах; а в Гамбурге холерная эпидемия 1892 унесла, в силу трущобного характера его рабочих кварталов, свыше 8’/2 тыс. ч. И по сей день рабочие кварталы больших промышленных Г. в капиталистических странах отличаются, несмотря на большое развитие городского благоустройства начиная с последней четверти минувшего столетия, исключительной скученностью, грязью и неустроенностью.
Оздоровление Г. и явилось в историческом процессе его развития первой проблемой, вставшей перёд общественностью и государственной властью. Англия, как первая во времени промышленная страна, первая и выступила на этот путь. Уже холерная эпидемия начала 30 — х гг., унесшая св. 50 т. ч., заставила парламент ввести обязательную регистрацию смертности, а обнаруженный вскоре регистрацией факт развития пауперизма, а следовательно, и больших расходов по содержанию пауперов, и наличие высокой заболеваемости на почве несанитарного состояния фабричных Г. и рабочих жилищ заострили общественное внимание на этой проблеме. В Манчестере 15 тыс., а в Ливерпуле 40 тыс. ч. жили в темных и сырых подвалах, а из 50 Г., обследованных одной комиссией, 43 оказались без канализации. В то время как в сельских районах средняя смертность составляла 18, 2, в городских она составляла 26 на 1.000, причем детская смертность доходила до 40 и более процентов всего числа умирающих. Вторичная эпидемия холеры в 1848, стоившая 53 тыс. жертв, заставила англ. парламент провести первый закон общественного здравоохранения, который положил начало всему дальнейшемузаконодательству и развитию городского благоустройства. В результате смертность в Г. снизилась постепенно до 17, 7 на 1.000 населения в 1901. Само собою разумеется, что эта средняя цифра затушовывает факт чрезвычайно резкой дифференциации цифр смертности в рабочих и буржуазн. кварталах: в то время как в последних смертность падает до 14 и даже 12 на 1.000, в пролетарских кварталах она доходит до 22 и выше на 1.000. Разница обусловливается, конечно, и родом занятий, и питанием, и напряжением труда, но не подлежит сомнению, что важным фактором является также и различие общих санитарно — гигиенических и жилищных условий, господствующих в кварталах разного социального облика. Значительно позднее 9ia проблема санитарно-гигиенического благоустройства была практически разрешена на континенте, где, как это видно из упомянут. примера Гамбурга, еще в начале 90 — х годов даже в нек-рых крупных Г. Германии не было надлежащей канализации, и целые кварталы продолжали существовать в средневековых условиях гигиены и санитарии.
Однако, и там принятые меры по благоустройству привели к тому, что, напр., в Пруссии смертность в городах упала между 1874 и 1902 с 28, 2 до 19, 5 на тысячу населения (см. также Городское хозяйство и благоустройство).
Другая проблема, которая встала с развитием промышленного города, была проблема средств внутрен. передвижения. Она была тесно связана с тем, что даже в чисто фабричных городах сложилась многочисленнац буржуазия, торгово-финансовая и профессиональная, к-рая вместе с обслуживающими ее элементами населения удалялась все больше от центральных кварталов, где она днем работала в своих конторах, магазинах, складах и т. п. Заселение ею отдаленных кварталов, пригородов и загородных мест, а не нужды рабочего населения, все равно ютившегося в максимальной близости к своим фабрикам, и дало первоначальный толчок к развитию городских средств сообщения и транспорта. Центральные кварталы, образовавшиеся вокруг старого или вновь образовавшегося сити, превратились в деловые кварталы, оживлявшиеся днем и пустовавшие к вечеру: к ним и от них шло движение соответственно днем и вечером из периферии и обратно. Лишь в дальнейшем, с передвйжением фабрик на окраины, с одной стороны, и присоединением индустриализировавшихся окраин к городской черте — с другой, средства передвижения стали обслуживать и рабочие слои населения, к-рые получили нек-рую возможность самим поселяться на периферии, где жилищный вопрос стоял менее остро. Вообще же развитие городского транспорта дало возможность несколько разредить центральные части Г., но, с другой стороны, оно усилило индустриализацию окраин и приближение их к Г., отчего Г. еще более разросся и проблема внутреннего сообщения еще больше осложнилась. Фактически эта проблема и по сей день не разрешена, т. к. рост Г. и, особенно, темп их жизни, далеко перерастает технические возможности транспорта. Во всех круп-
