описание щита Ахилла (XVIII песнь), битва богов (XX песнь), перечень греч. и троянских сил (II песнь). Кое-что кажется даже несвоевременным: напр. расспросы Приама о сражающихся в поле греческ. героях (III песнь) — на 10-й год войны. То же самое находим и в «Одиссее»: например приключения сына Одиссеева, Телемаха, — «Телемахида» (песни I — IV, XV и начало XVI), чрезмерно разросшееся описание загробного мира (XI песнь) и повторение этой темы в XXIV песне.
Нек-рые из этих обособившихся частей сами по себе представляют произведения высокой художественности, как, например, свидание Гектора с Андромахой или Приам в ставке Ахилла (VI и XXIV песни «Илиады»). — Исходя из мысли о строгой последовательности плана, новейшие критики и думали, что можно как-то отделить части, принадлежавшие к первоначальному плану, от частей, позднее к нему присоединившихся. При этом упускалось из виду, что такие отступления есть особенность эпического стиля. В огромном целом эпической поэмы они не выделяются и не производят впечатления неуместности или обособленности.
Мир художественных образов Г. чрезвычайно богат и разнообразен. Стремясь к конкретности своих описаний, поэт в изобилии выводит действующих лиц, хотя многие из них появляются в его рассказе всего один раз. И, несмотря на такое множество их, все они сохраняют свою индивидуальность. Йо, конечно, особенный интерес представляют главн. герои поэм: Ахилл, Гектор, Одиссей, Агамемнон, Менелай, два Аякса, Нестор, Александр (Парис), Приам, Пенелопа, Андромаха, Елена и др., которые являются лучшими выразителями гомеровской эпохи. Со своей идеальной силой и страстностью они сочетают примитивную наивность, что сохраняет за ними во все времена колорит вечной свежести.
Гомеровские поэмы написаны на древнеионийском диалекте (наречии) с примесью форм древнего эолийского, в к-ром исследователи видят остатки языка древнейшего греческ. племени, ахейцев. Высказывалось даже предположение, отвергнутое в наст, время, что самые ранние части поэм были созданы на этом диалекте и только позднее переработаны на ионийский (теория Фикка). Однако, правильнее будет сказать, что древнейший ионийский диалект сам по себе имел большую близость к эолийскому (Дреруп). Во всяком случае характер диалекта показывает, что местом происхождения гомеровских поэм были ионийские поселения на сев. — зап. побережьи Малой Азии и на примыкающих к нему островах. — Словесный состав поэм отличается необыкновенным богатством и превосходит по количеству язык других писателей.
В качестве стихотворного размера мы находим в поэмах вполне развитой гексаметр, т. е. шестистопный дактилический стих, в к-ром дактилические стопы иногда заменяются спондеями (из двух долгих слогов), придающими медлительность темпу, и эти колебания ритма художественно живописуют содержание. Гексаметр — сложный и длинный стих — очевидно, не был сти 564
хом первоначальных песен, но, как показывает цезура, развился из более простого и более короткого стиха, вроде тех частей, из к-рых составлялся римский «сатурнов» стих и древненемецкий «Песни о Нибелунгах».
Современные исследователи (Виламовиц) высказывают предположение, что гексаметр не годился для пения, а с самого начала предназначался для декламирования. — Что касается времени создания поэм, среди ученых существует значительное расхождение: от 11—10 в. до 6—5 в. Вернее всего, что надо принять среднее — 9—8 в. до хр. эры.
Это — время высшего расцвета феодальной аристократии; в 7 веке ее положение в ионийск. государствах уже начинает колебаться. «Одиссея» как по своему культурному уровню, так и по исторической обстановке (более мирный и оседлый быт) принадлежит более позднему времени, чем «Илиада». Словарь ее содержит значительно больше слов с отвлеченным значением, чем «Илиада», и соответственно этому наблюдается ослабление образности речи, например сравнений (140 в «Одиссее», 300 в «Илиаде»).
Поэтика гомеровских поэм является типичной вообще для всего эпического творчества. Поэт с любовью и даже с некоторым любованием ведет свой рассказ. Самая жизненность этого рассказа свидетельствует о том, что в значительной степени поэт вдохновляется самой действительностью; но в то же время он приурочивает свой рассказ к далекому прошлому, — когда и люди были сильнее и жилось много лучше, — и идеализирует это время и своих героев. Соответственно этому поэт нередко соединяет черты разных эпох, внося сознательную или бессознательную архаизацию. Постоянной особенностью его стиля является необыкновенная простота и безыскусственность, объективность поэта, который ничем не выдает самого себя, даже какая-то безличность, казавшаяся свойством «народного» творчества. Все изложение отличается медлительностью и спокойствием; автор охотно останавливается на подробностях даже в разгаре событий, ср., наприм., историю жезла Агамемнона («Илиада», II, 102 и след.), историю шрама на ноге Одиссея («Одиссея», XIX, 383—466), и т. п. Он любит об одном и том же факте повторять несколько раз в одних и тех же выражениях — то в виде приказания, то в виде исполнения его, то в виде позднейшёго рассказа об этом.
Сходен с этим и другой его прием — постоянное пользование готовыми формулами для обозначения часто повторяющихся действий, например, в «Одиссее» для описания утра: «Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос». Такая же примитивность видна в способе описания одновременных событий: вместо одновременности получается хронологическая последовательность (ср., напр., в «Одиссее» расказ о поездке Телемаха). Особенностью эпического стиля поэм является широкое пользование эпитетами и сравнениями.
Влияние гомеровской поэзии было очень сильно, и она вызвала много подражаний. Но, хотя многие из них выполнены большим талацтом, они не могли избегнуть
