восстановления дипломатических отношений с РСФСР и отказались принять поезд с хлебом, посланный Советским правительством голодающим берлинским рабочим и являвшийся символом международной пролетарской солидарности. Как шейдемановцы, так и независимцы делали с своей стороны все, чтобы повернуть государственную жизнь Г. на старые рельсы. Для этой цели надо было, во-первых, ограничить вмешательство Советов рабочих и солдатских депутатов в управление государством и, во-вторых, разоружить пролетариат. Эта последняя задача требовала возвращения с фронта старой армии в боевом порядке с тем, чтобы из нее в дальнейшем могло выкристаллизоваться ядро новой вооружен, силы, к-рую можно будет направить против рабочего класса. Путь к этому вел через сделку с кайзеровским генералитетом (Гинденбург — Гренер), к-рая и была совершена от имени шейдемановцев Ф. Эбертом (см.). Целью этой сделки, как показывал впоследствии генерал Гренер на процессе против мюнхенского журнала «Siiddeutsche Monatshefte», обвинявшего с. — д-тию в том, что она разрушила кайзеровскую армию, было выжить независимцев из временного правительства и обеспечить созыв Учредительного собрания. Был выработан план вступления войск в Берлин, и было определено, какие дивизии и в какие дни должны обезоружить те или другие районы Берлина.
Но осуществление сделки, заключенной Эбертом с ген. Тренером, требовало наличия двух условий: обеспечения поддержки ее со стороны официальных органов, созданных революцией, и разгрома левой части рабочего класса, к-рая могла бы воспротивиться этой сделке. Соблюдение первого из этих условий было, в сущности, гарантировано постановлениями, принятыми на 1 Всегерманском съезде советов солдатских и рабочих депутатов, собравшемся в Берлине 16 — го декабря 1918. Шейдемановцы имели на нем абсолютное большинство. Кроме того, они пользовались поддержкой буржуазных элементов, избранных солдатск. массами. Настроение с. — д. рабочих масс определялось, главным обр., тем, что после крушения ненавистного кайзеровского режима они думали лишь о том, как бы избавиться от блокады, все еще не снятой Антантой, и добиться мира. Диктатура пролетариата, убеждали их вожди с. — д-тии, означает гражданскую войну, а гражданская война равносильна вмешательству Антанты, к-рая доведет разгром Г. до конца. Вожди независимых с. — д. не противопоставили этой агитации никакой последовательной политической линии. Они говорили об «углублении» революции, они хотели отсрочить созыв Учредительного собрания, но они были противниками пролетарской диктатуры и больше всего боялись разрыва с Антантой. Эта их политика резко противоречила настроению столичных рабочих масс, формально шедших еще за независимой соц. — д-тией. Но массы эти, не имея никакой серьезной самостоятельн. организации и лишенные руководства, не в состоянии были помешать тому, чтобы Всегерманский съезд советов рабочих и солдатских депутатов высказался (19 декабря 1918) за созывУчредительного собрания. Коммунистическая партия, учредительный съезд к-рой состоялся в конце дек. 1918, представляла собой в это время только оформлявшееся еще политическое течение, а не массовую пролетарскую организацию, способную помешать планам с. — д-тии.
Обеспечив себе таким образом поддержку руководящих органов, созданных революцией, Эберт и другие вожди с. — д-тии решились спровоцировать берлинских рабочих на вооруженное выступление раньше, чем они успеют сорганизоваться. С этой целью они сместили берлинского полицей-президента, независимца Эйхгорна, приступившего к вооружению революционных берлинских рабочих. На этот акт берлинский пролетариат ответил грандиозными демонстрациями и захватом ряда правительственных зданий и редакции с. — д. «Форвертса». Вооруженные силы, на к-рые могло рассчитывать в это время правительство Шейдемана и Эберта, были ничтожны. Численный перевес на стороне революционных сил был в Берлине несомненным; но силы эти были не организованы и не имели определенной политической программы. Только что организованная коммунистическая партия не имела даже еще своей фракции в Совете. Районные организации ее в Берлине лишь создавались. Ее Солдатский союз охватывал всего несколько сот человек.
Громадное большинство революционно настроенных рабочих Берлина принадлежало формально к независимой с. — д-тии, руководители которой были против гражданской войны. Созданная в 1918 организация т. н. революционных старост (Revolutionare Obleute), возглавлявшаяся Ледебуром, Деймигом и Рихардом Миллером, была верхушечной организацией, охватывавшей только часть металлистов. Еще хуже обстояло дело с политической ориентацией революционных масс.
Наиболее зрелая часть их — коммунистическая партия — не могла решиться поставить себе целью завоевание власти, ибо она знала, что не имеет еще на своей стороне большинства рабочего класса. ЦК коммунистической партии, призывая рабочих к демонстрации против смещения Эйхгорна, не думал выходить за пределы демонстрации.
Но на заседании революционных старост, без ведома ЦК коммунистической партии, принято было решение об устранении правительства Шейдемана и Эберта и создании революционного правительства в составе Либкнехта, Ледебура и Шульца. Приняв это решение, организация революционных старост не сделала из него, однако, никаких практических выводов, не попыталась в действительности захватить власть в Берлине, что при данном соотношении сил было технически вполне возможным. Это позволило Эберту и генералу Тренеру провести до конца свой план.
23 декабря правительственные войска, под руководством ген. Леки, произвели нападение на расквартированную в Берлине революционную морскую дивизию. 29 декабря независимцы, в виде протеста против этого обстрела, вышли из правительства. Тогда соц. — дем. правительство назначило военным комиссаром и главнокомандующим с. — д.
