слишком опасным для своей жизни. Он носился с мыслью отказаться от короны герм. императора, не отказываясь, однако, от прусской короны. 7 — го ноября с. — д. потребовали ультимативно, во избежание революции, отречения императора, обещая при этом условии устами Эберта принцу Баденскому спасение династии. 8 — го вечером руководители герм. с. — д. организации известили правление партии, что если она не возьмет власть в свои руки, то 9 — го утром массы против ее воли выйдут на улицу. Так как 9 — го утром отречения кайзера еще не последовало, то Шейдеман вышел из правительства. В то время как принц Баденский тщетно пытался добиться телефонного ответа от кайзера, массы сотнями тысяч вышли на улицу. Одна казарма за другой присоединялись к ним. Принц Баденский, желая сохранить фикцию юридической преемственности, передал власть Эберту, хотя, по старой конституции, канцлера назначал император единолично, а по новой — с согласия парламента. В это время с. — д. уполномоченные принесли сообщение о провозглашении советской власти Карлом Либкнехтом с балкона императорского дворца. Шейдеман понимал, что если с. — д. будут в дальнейшем защищать династию, то революционная волна перекатится через их голову. Поэтому он, с своей стороны, провозгласил республику, чем вызвал бурный протест Эберта, обязавшегося, как это видно из ряда разоблачений, перед принцем Баденским спасти династию в лице внука кайзера. Одновременно Шейдеман обещал массам образование правительства из всех социалистических партий. Либкнехт отказался — сначала условно, а затем безусловно — от вхождения в это правительство. Независимцы поставили условием своего вхождения в него, чтобы власть находилась в руках советов рабочих и солдатских депутатов. Но одновременно они изъявили согласие на участие в этом правительстве буржуазных министров в качестве спецов. Желая выиграть время, с. — д. приняли условия независимцев, хотя сначала они высказались принципиально против зависимости правительства от советов. Т. о., создалось правительство, в котором верхний этаж заняли с. — д. обеих фракций: Эберт, Гаазе, Шейдеман, Ландсберг, Дитман, Барт, а нижний этаж — «деловые» министры-буржуа, в руках которых оказалось решение таких основных вопросов, как продовольствие, финансы, демобилизация и переговоры о мире.
«Чисто-социалистическое» правительство обратилось к герм. народу с воззванием от 12 ноября, в котором оно провозгласило отмену военного положения, свободу коалиций и собраний, религиозную свободу, политическую амнистию, восстановление охраны труда, обещало 8 — часовой рабочий день, помощь безработными заявляло, что «правительство гарантирует продолжение упорядоченного производства и защиту частной собственности от нарушений со стороны частных лиц».
Одновременно с этим Эберт заявил в печати, что революция закончена. Получив сведения о победе революции в Берлине, кайзер бежал в Голландию, откуда 28 ноября он обратился с письмом к республиканскому правительству, в к-ром высказал твердую уверенность,что после его отречения от престола правительство, согласно данным обещаниям, выдаст все имущество королевской семьи. — Вслед за Вильгельмом заявили о своем отречении все две дюжины герм. королей и владетельных князей, выговаривая себе только накопленное в продолжение столетий честным монархическим трудом достояние. Получив от Шейдемана паспорт, Людендорф эмигрировал в Швецию, где принялся за составление своих мемуаров, в к-рых доказывал, что чуть не выиграл войны.
В это время нем. делегация, возглавляемая Эрцбергером, была принята маршалом Фошем, к-рый продиктовал ей для принятия, а не для дискуссии, условия перемирия. Фош потребовал очищения Эльзас-Лотарингии и всех смежных с нею областей, выдачи 5 т. тяжелых и полевых орудий, 25 т. пулеметов, 1.700 аэропланов, 5 т. локомотивов, 5 т. автомобилей, 150 т. вагонов, всех подводных лодок, 8 легких крейсеров, 10 дредноутов, 6 крейсеров, 50 истребителей, возвращения всех пленных (в то время как нем. военнопленные должны остаться в плену), а также выдачи золота, полученного от России, и золота, захваченного в Бельгии. Одновременно Фош известил герм. делегацию, что блокада остается в силе вплоть до подписания Г. мира.
Герм. делегация, знавшая, что Фош. все подготовил для нового наступления, подписала утром 11 ноября эти условия о сдаче Г. на милость победителей. В речи своей по поводу Брестского мира Шейдеман сказал, что герм. с. — д. не хотят быть вынужденными подписывать мир в таких условиях, как рус. большевики; поэтому они против революции, против забастовок и агитации в армии, чтобы не разложить ее так, как разложили рус. армию большевики. Герм. соц. — д-тия, действительно, не подорвала забастовками и революционной борьбой власти буржуазии. Получив после военного разгрома Германии власть из рук принца Баденского, она обещала сохранить ее для герм. капиталистов и помещиков и защитить ее от нападений герм. рабочих, поднявшихся 9 ноября. Это обещание с. — д. сдержали. Обещание же не заключать мира на таких условиях, какие принуждены были принять большевики, они сдержали в том смысле, что заключили его на условиях, во много раз худших. Продиктованные Фошем условия перемирия предрешали версальскую капитуляцию Германии.
От ликвидации ноябрьской революции до стабилизации германского капитализма (1919—1924). 1. Восстановление буржуазной
демократии и заключение мира с Антантой. Правительство народных уполномоченных поставило себе главной задачей довести страну до Учредительного собрания и до заключения мира с Антантой. По первому вопросу между независимыми с. — д. и шейдемановцами существовали известные разногласия насчет сроков созыва Учредительного собрания. Что же касается мира с Антантой, то в этом пункте обе стороны надеялись отчасти на помощь Вильсона, отчасти на содействие Англии, к-рая выступит против захватнических тенденций франц. империализма. Исходя из этого, независимцы, с Гаазе во главе, высказывались против
