Страница:БСЭ-1 Том 16. Германия - ГИМН (1929).pdf/36

Эта страница не была вычитана

шатким. Правительство имело за собой либеральное большинство только при условии поддержки со стороны поляков. Уже неудача школьной реформы сильно пошатнула положение Каприви, вынужденного покинуть пост министра-президента. С этого времени в Пруссии он имел против себя весь кабинет, что ухудшало его позицию как имперского канцлера, особенно при отстаивании правительственных законопроектов в Союзном совете. Бисмарк был совершенно прав, когда говорил по этому поводу, что «имперский канцлер, который не опирается на авторитет прусского министерства, висит в воздухе, как канатный плясун». Утверждение рейхстагом торгового договора с Россией (1894) было Пирровой победой Каприви. Оно вызвало бурное негодование среди аграриев, которые решили теперь во что бы то ни стало свалить либерального канцлера.

Агитация, поднятая Союзом сельских хозяев, приняла характер враждебный не только Каприви, но и самому императору. Нем. юнкеры, всегда гордившиеся своей преданностью династии Гогенцоллернов, за к-рых они «проливали свою кровь», смотрели теперь на Вильгельма II, как на личного врага.

С другой стороны, император, уже успевший разочароваться в спасительности возвещенного им «нового» курса в области рабочей политики, менее всего был склонен оказывать поддержку своему канцлеру. При такой ситуации дни Каприви были сочтены. Поводом к его отставке послужило расхождение между канцлером и Эйленбургом по вопросу о введении нового исключительного закона против с. — д. (т. н. «законопроект о перевороте»), на издании которого настаивал теперь сам император. Под впечатлением убийства франц. президента Карно (июль 1894) Вильгельм произнес на парадном обеде после маневров в Кёнигсберге речь, в к-рой выдвинул лозунг: «На борьбу за религию, нравственность и порядок, против партии разрушения!».

Каприви готов был итти только на такое изменение соответствующих статей уголовного кодекса, которое имело бы шансы пройти через рейхстаг. Напротив, Эйленбург требовал установления более суровых репрессий и рекомендовал не останавливаться в случае их отклонения перед новым роспуском рейхстага или даже, на худший конец, перед изменением избирательного закона. — Место Каприви занял бывший наместник Эльзас-Лотарингии 75  — летний Гогенлое, который снова соединил в своих руках канцлерство и руководство прусским министерством. При Гогенлое (1894—1900), человеке без инициативы и неспособном отстаивать собственную линию, Вильгельм II был своим собственным канцлером в большей степени, чем при каком-либо другом канцлере.

В) Эпоха расцвета герм. империализма (1895—1914).

Характер социально-экономического развития. За последние два десятилетия перед империалистской войной Германия превратилась в первоклассную индустриальную и торговую державу и в то же время в классическую страну господства финансового капитала. Ее угольная промышленность, металлургия, электротехниче 70

ская и химическая промышленность, машиностроение, тесно связанные с банками, делают колоссальные успехи; ее внешняя торговля уступает по своим оборотам только английской (см. Экономический очерк, Расцвет герман, империализма, Б. С. Э. том XV, ст. 590 и след.). Гигантски выросшему германскому капитализму становится невыносимо тесно в рамках национального и даже европейского рынка. Со времени основания Империи германский экспорт увеличился к началу 90  — х годов почти на миллиард мар.

В 1871 Германия, как торговая держава, занимала 4-е место, в 1900 она занимала второе. Львиная доля герм. экспорта падала на Европу (77, 1% в 1889) и Америку (18, 9%), хотя вывоз в остальные внеевропейские страны постоянно возрастал (с 1889 по 1912 с 4% до 7, 9%). Но переход почти всех капиталистических стран к протекционизму и включение ими в таможенную черту колоний ставили сильнейшие препятствия дальнейшему развитию германского экспорта. Наряду с необычайным ростом экспорта товаров (см. Экономический очерк) происходил, хотя и в более скромных размерах, экспорт капитала за границу. Вместе с тем, в огромной степени возрастает зависимость герм. промышленности от заграничных рынков сырья и предметов питания. Все это толкало Г. на путь ярко выраженной империалистической политики.

Глубокие изменения в экономической структуре страны вызвали к жизни значительные перемены в ее социальном строе, взаимоотношении классов и партий. Необычайно быстрый темп индустриализации и общий культурный подъем способствовали весьма значительному приросту населения: с 1882 по 1895 население Германии возросло на 14, 5%, с 1895 по 1907  — на 19, 2%. Параллельно шло значительное сокращение эмиграции (в 1882 эмигрировало 220 тысяч, или 0, 48% населения, в 1909  — всего 25 тысяч).

В среднем, за последние 15 лет перед империалистской войной население Г. ежегодно увеличивалось на 770 т., тогда как население Великобритании — на 323 т., а Франции — всего на 122 т. Одновременно совершалось перераспределение раб. рук, уходивших из с. х-ва в торговлю, промышленность и транспорт, происходили концентрация промышленного населения в городах, особенно в крупнейших индустриальных центрах, и относительное (а в промышленности и с. х-ве даже абсолютное) сокращение числа предпринимателей, шедшее параллельно с огромным приростом рабочих и всякого рода «служащих», из к-рых создалось т. н. «новое среднее сословие» (с 1882 по 1907 число рабочих увеличилось на 30%, служащих — на 107, 6%). В 1907 пролетарии и полупролетарии составляли до 82% всего самодеятельного населения Г. Наряду с дальнейшим разложением ремесла и упадком городской мелкой буржуазии, необычайно усилились экономическое могущество и социальный вес крупной буржуазии, особенно представителей тяжелой индустрии и финансовой олигархии. Помимо многочисленных картелей и синдикатов (см. Экономический очерк), крупный капитал создал могущественные организации, специально 3*