Шпре, против Пуанкаре на Руре». В связи с инфляцией, положение внутри страны стало резко ухудшаться, так что под конец (12 августа 1923) правительство Куно было сметено бурей возмущения рабочего класса.
Падение правительства Куно было, без сомнения, самым острым моментом кризиса, переживавшегося герман. буржуазией с 1919.
С объективной точки зрения момент был несомненно благоприятен для решительной борьбы пролетариата под руководством коммунистической партии за завоевание политической власти. Но вследствие принципиальныхи тактич. ошибок брандлеровского руководства, партия оказалась неподготовленной для этой, исключительно благоприятной революцион. ситуации. Разложение буржуазного лагеря все усиливалось; в средних классах наблюдалось огромноенедовольство, что являлось одной из решающих объективных предпосылок победы; но эту благоприятную ситуацию партия не сумела использовать для натискана существующий строй, и когда образовалось новое коалиционное правительство Штреземана, то известная «потеря темпа» уже была налицо, хотя перевес сил на стороне революционного лагеря все еще был очевиден. Несомненно, если бы компартия сумела организационно и политически мобилизовать массы и повести их за собой в «последний бой», то не только упущенное время было бы с легкостью наверстано, но и большинство решающих слоев рабочего класса пошло бы за компартией на вооруженное восстание. Однако в то время как брандлеровский ЦК, вместо организации широкого массового революционного наступления под лозунгом образования Советов, занимался проведением тактики блока с «левыми с. — д.» и инсценировкой комедии саксонского «рабочего правительства», буржуазия перешла с своей стороны в наступление и разбила при помощи рейхсвера авангард пролетариата в Саксонии (см. Германия, Исторический очерк). Благодаря этому буржуазия выиграла сражение по всей линии.
В окт. 1923 компартия стояла бесспорно перед революционной борьбой за власть.
Целый ряд совершенных партией ошибок и промахов привел к тому, что бой этот не был дан и что вообще массы не были втянуты в серьезную политическую борьбу. Главные ошибки партийного руководства объяснялись тем, что оно, а с ним и вся партия не поняли, что для революционной борьбы за власть необходимо прежде всего со стороны компартии самостоятельное руководство революционизирующимися массами, а это в свою очередь требует разгрома с. д. Важнейшие боевые мероприятия партии происходили с запозданием. Партия не сумела также объединить многочисленные отдельные выступления, имевшие место в течение всего этого периода. Ограничиваясь преимущественно технической подготовкой к борьбе, партия упустила из виду необходимость энергичной и широкой агитации в пользу создания Советов рабочих депутатов и не сумела мобилизовать для той же цели движение фабзавкомов. В результате в решительный момент не оказалось налицо авторитетного револю 352
ционного центра, вокруг к-рого можно было бы сплотить массы. Не менее ошибочна была позиция партии и по отношению к с. — д-тии.
В этом вопросе партия не только недооценила силы с. — д-тии как самого яростного врага революционной борьбы пролетариата, но не поняла также предательской, контр-революцион. роли вождей «левых» с. — демократов.
Допущена была недооценка и сил буржуазных противников. Крупнейшие ошибки были совершены, без сомнения, и во время «саксонского опыта». Исполком Коминтерна, высказываясь за вступление коммунистов в саксонское правительство, видел "в этом политический акт, благодаря которому мог быть создан плацдарм для дальнейших боев, для борьбы за власть во всей стране. Смысл вступления коммунистов в правительство заключался прежде всего в вооружении рабочих и критике левых социал-демократов.
Кроме того, партия должна была, выступив со своей «программой спасения» страны, мобилизовать массы и выдвинуть на первый план лозунг создания Советов рабочих депутатов. Не менее важно было немедленное проведение революционных мероприятий с целью противодействовать саботажу левых с. — д. министров. Но ничего этого не было сделано . Коммунистические министры моментами превращались в заложников с. — д. Благодаря этому саксонский опыт не явился новым этапом революционной борьбы, а свелся, в конце-концов, к парламентскому сотрудничеству с левыми с. — д. Все эти ошибки значительно облегчили предательскую игру вождей левой с. — д-тии. Поражение в Саксонии предопределило исход Гамбургского восстания (см.).
Внутри КПГ октябрьское поражение привело к тяжелому кризису, к-рый закончился на Франкфуртском съезде (апр. 1924) устранением ответственного за это поражение партийного руководства. На съезде левые имели большинство (88 из общего числа 132 делегатов). Центр представлен был 44 делегатами, между тем как правые (Брандлер, Тальгеймер, Вальхер) совершенно не были представлены. Каждая из этих трех групп выставляла свою особую платформу. Левые, возглавляемые в то время Масловым и Рут Фишер, не сумели дать в своей платформе четкого прогноза дальнейшего развития революционных событий. (Маслов позднее предсказывал, что в ближайшие 10 лет не приходится ожидать серьезных революционных событий). В связи с оценкой октябрьских событий, левые обвиняли прежнее партийное руководство в неспособности подготовить борьбу и в неумении затем в нужный момент вести ее. Поэтому они осуждали октябрьское отступление, доказывая, что необходимо было перейти в наступление.
Центр занимал в вопросе об октябрьском поражении чрезвычайно колеблющуюся позицию, но под конец и он стал считать главной ошибкой то, что партия совершенно уклонилась от борьбы с перешедшей в наступление военной диктатурой.
Франкфуртский съезд, на котором правые потерпели полное поражение, происходил под знаком «нек-рой коммунистической незрелости». На нем обнаружилось отсутствие
