жил ввести двухпалатную систему: Всеобщее демократическое собрание (Учредительное собрание, затем — парламент), руководящее всей политикой страны, и Национальный совет рабочих депутатов, осуществляющий в рамках конституции контроль над производством. На деле это означало превращение Советов в простой придаток к Учредилке. Официальная же с. — д-тия в лице Шейдемана, Эберта и других открыто выступала за то, чтобы после созыва Учредительного собрания Советы были упразднены.
Насколько теория соединения Учредилки с Советами была в ту пору выгодной для буржуазии, видно из того, что в центральном органе германской с. — д-тии («Форвертс» от 24 апреля 1919) была помещена статья барона Карла Шенка фон Швейнсберга, который писал: «Если мы хотим спасти Германдю от рус. советской системы „вся власть Советам44, то нам остается только одно: мы должны сами дать германскому рабочему разумную советскую систему — такую систему, при к-рой Советы были бы второй палатой рядом с Национальным собранием... Таким образом нам удалось бы установить известное равновесие сил». Когда рабочие были разбиты, германск. буржуазия установила «равновесие сил» на основе «чистой» буржуазной демократии.
Значительные круги революционно настроенных рабочих Г* шли в это время еще за независимыми. Помощь со стороны этих «левых» была крайне необходима для Шейдемана и Эберта в их контр-революционной работе. Пытаться соединить Учредилку с Советами это то же, что пытаться соединить диктатуру буржуазии с диктатурой пролетариата (ср. замечания Ленина на II конгрессе Коминтерна). Но для обширных слоев революционно настроенных герман. рабочих, находившихся под влиянием независимых, эта истина не была еще ясна. В центральном органе партии независимых «Фрейхейт» Гильфердинг писал: «Германия в экономическом отношении является передовым государством Европы... промышленный пролетариат составляет здесь большинство населения и прошел школу неустанной просветительной работы социалистической партии. Неужели же кто-либо может сомневаться в том, что этот пролетариат в такой исторический момент, после катастрофической гибели прежней власти, может быть побежден в избирательной борьбе? Только малодушные сомнения, только полное отсутствие революционного доверия к силе пролетариата, только непонимание историческ. необходимости может ответить на этот вопрос положительно». Так усыпляли революционную бдительность рабочих германск. независимые. Сладкая лесть должна была вскружить головы рабочим, от к-рых в этот период зависело действительное решение.
«Зачем нам диктатура, когда мы демократическим путем достигнем тех же целей?». — Носке и Эберты расстреливали спартаковцев и подготовляли все необходимое для убийства Розы Люксембург и Карла Либкнехта, а Гильфердинги с Криспинами ведали «идеологической» подготовкой и взяли на себя задачу перевести стрелку пролетарскогопоезда с рельс диктатуры на рельсы буржуазной демократии. Таково было разделение труда. Произошли выборы в Учредительное собрание. Правые с. — д. получили 163 мандата, независимцы — 22, партии буржуазии — 236. Этого было достаточно для буржуазии, чтобы, опираясь и в дальнейшем на вождей с. — д-тии, повести революцию по буржуазному пути. В русской Учредилке эсеры в союзе, с меньшевиками и кадетами также имели большинство, но реальная власть находилась уже к этому времени в руках Советов. В Г. дело обстояло иначе, и это решило судьбу германской революции на целый исторический период.
Герм. с. — д. партия «регулировала» политическую борьбу в интересах буржуазии, а герм. с. — д. профсоюзы занимались таким же «регулированием» борьбы экономической.
Уже 1 ноября 1918 в Берлине созвана была конференция, в которой заседали, с одной стороны, представители всех крупнейших объединений капиталистов, во главе с самим Стиннесом, а с другой — вожди всех крупнейших профсоюзов, во главе с «самим» Карлом Легином. На конференции имели свое представительство также христианские и гирш-дункеровские профсоюзы. Эта конференция заседала две недели — как раз в самое горячее революционное время. Вожди герм. профсоюзов изо всех сил налаживали «деловое сотрудничество» с представителями капитала. Был установлен арбитраж при конфликтах, который, в силу предательской позиции вождей профсоюзов, на деле означал выдачу с головой германск. рабочих. Представитель герм. предпринимателей, доктор Ф. Рейхерт, управлявший в то время делами «Ассоциации германской металлургии», так объяснял членам Ассоциации значение достигнутого соглашения; «Уже в первых числах октября реальное положение вещей стало для нас вполне ясным. Вопрос заключался в том, каким образом можем мы спасти промышленность, как защитить нам класс капиталистов от надвигающейся социализации всех отраслей индустрии, от национализации вообще, от угрозы революции». Именно эту задачу выполнило ноябрьское совещание стараниями с. — д. вождей германских профсоюзов. Требование социализации промышленности было одним из самых популярных требований герм. рабочих в начале революции. Чтобы обмануть рабочих, первое с. — д. «революционное» правительство (Совет народных уполномоченных) создало т. н. комиссию по социализации. В этой комиссии рядом с вождями профсоюзов «работали» Каутский и другие ученые теоретики германской с. — д-тии. Они обещали, что проведут социализацию без сучка и задоринки — в отличие от «варваров» — большевиков. На деле герм. буржуазия добилась вскоре учреждения «имперского министерства» для хозяйственной демобилизации. Руководителем этого министерства был назначен обер-лейтенант Кэт, бывший начальник Военно-сырьевого отдела, он же — доверенное лицо Стиннеса и др. королей промышленности. Комиссия по. социализации вырабатывала прекрасные планы. Разработанный Каутским с особой обстоятельностью план социализа-
