щему мировая война. Вокруг сараевского происшествия шла уже бешеная патриотическая агитация, игра ультиматумов, шли открытые приготовления к войне. Германск. соц. — д-тия в течение всего этого времени, когда дорога была буквально каждая минута, решительно ничего серьезного не предпринимала. Передовицы центрального органа партии («Форвертса») и резолюции партийных организаций говорили о том, что соц. — д-тия слагает с себя всякую ответственность за войну, продолжали по инерции угрожать буржуазии неизбежностью революции, в случае если война начнется; и в то же время вожди партии, весь центральный аппарат партии и профсоюзов пальцем не пошевелили для того, чтобы действительно организовать рабочих против войны.
За кулисами парламентской фракции и ЦК партии шла бешеная подготовка оппортунистов, которые одни только ясно знали, что они будут делать, — знали, что они пойдут со «своей» буржуазией. 24 — го июля 1914 Шейдеман записывает в свой дневник: «Австрия хочет войны». Точно так же «Форвертс» в этот день заявляет: «не царизм в настоящее время, а Австрия представляет наибольшую угрозу для войны». А 2 августа 1914 на заседании правления партии Шейдеман и редактор «Форвертса» с пеной у рта отстаивают необходимость «защиты отечества» и изображают перед рабочими массами войну со стороны Г. как «оборонительную», справедливую войну. 4 августа 1914 происходит историческое голосование парламентской фракции германской с. — д-тии в рейхстаге за воен, кредиты. Председатель фракции Гуго Гаазе читает знаменитую декларацию^ которой говорится: «Теперь мы стоим перед железным фактом войны. Нам предстоят ужасы вражеских нашествий. Мы должны теперь голосовать не за войну или против нее, а решать вопрос об отпуске средств, необходимых для защиты страны...
Для нашего народа и его свободной будущности очень многое поставлено на карту в случае победы русского деспотизма, который запятнал себя кровью лучших сынов своего народа. Необходимо предотвратить эту опасность, обеспечить культурную независимость нашего собственного отечества.
Поступим же так, как мы всегда заявляли: мы не оставим отечества без помощи в час опасности».
Внутри фракции Гаазе и с ним еще с десяток центристов предлагали некоторые центристские поправки, но в основном и они стояли на почве социал-шовинизма.
Карл Либкнехт высказался на заседании фракции против голосования кредитов, но в рейхстаге подчинился партийной дисциплине. Вождь южно-герман. ревизионистов Франк один из первых отправился добровольцем на фронт и вскоре был убит. Официальная герм. с. — д-тия объявила чуть ли не «святым» этого борца за дело герм. империализма. Другой крупный вождь партии Гейльман открыто заявил: «Пусть эти бабы поют Интернационал, а я ухожу к Гинденбургу». Вожди профсоюзов Легин, Винниг и другие открыто повели дело к тому, чтобы превратить германские профсою 312
зы в вербовочные конторы для Гинденбурга, в подсобные общества содействия генеральному штабу империалистических армий Вильгельма. Эберты, Шейдеманы и другие стали разъезжать вместе с генералами Вильгельма по фронтам — для «воодушевления» солдат. «Форвертс» провозгласил прекращение классовой борьбы на время войны и эру бургфридена (гражданского мира). Когда в декабре 1914 Карл Либкнехт впервые один голосовал в германск. рейхстаге против военных кредитов, его готовы были растерзать собственные «товарищи». «Встаньте, безумец!» — кричала вся соц. — дем. фракция, когда при голосовании в рейхстаге Либкнехт один остался сидеть на своем месте.
Один из вождей герм. консервативной буржуазии Ганс Дельбрюк писал о германской соц. — д-тии: «Поведение парламентской с. — д. фракции, с начала войны, является — с точки зрения отечества — совершенно безукоризненным» («Preussische Jahrbucher», IV, 5, 39, 1915). Своим поведением во время войны и после нее официальная с. — д-тия вполне заслужила подобные отзывы представителей имущих классов.
В течение 1914 и в начале 1915 ЦК герман. с. — д-тии держался не слишком на виду.
На первый план выдвинулась парламентск. с. — д. фракция. И ЦК охотно предоставлял ей роль первой скрипки (все члены ЦК являются членами с. — д. фракции). В ЦК было несколько центристов, возглавлявшихся Гаазе, которые не решались действовать достаточно смело и хныкали в пацифистском духе (они впоследствии составили ядро Независимой с. — д. партии Германии). В ЦК еще до некоторой степени были живы традиции борьбы против оппортунистов. Между тем, в парламентской фракции собрался весь «цвет» социал-шовинизма. Но вскоре между ЦК и парламентской фракцией установилось «надлежащее» разделение труда. Во внутрипартийных отношениях были ликвидированы все остатки рабочей демократии.
На деле установилась диктатура президиума парламентской фракции, члены которой каждый день участвовали во всякого рода правительственных и военных совещаниях и организациях, всюду выступая от имени всей партии. Явочным порядком президиум парламентской фракции присвоил себе право принимать решения по всем самым крупным вопросам мирового значения, даже не спрашивая совета у какой бы то ни было партийной организации. ЦК партии не счел даже нужным созвать какую бы то ни было партийную конференцию, — хотя он вполне мог рассчитывать, что верхушечная конференция даст санкцию всей политике 4 августа. ЦК открыто заявил, что в условиях военного времени нет места проявлениям внутрипартийной демократии. Сейчас не время слов, а время «действий» — конечно, «действий» в интересах империалистской буржуазии. То же самое произошло внутри профсоюзов, центральное правление к-рых открыто заявило о присвоении себе диктаторских полномочий. Черную работу борьбы с интернационалистской оппозицией взял на себя ЦК партии. Против Карла Либкнех-
