этой критики лондонские вожди Союза, который в то время в вопросах теории зашел в тупик, признали справедливость взглядов Маркса и Энгельса и в янв. 1847 пригласили их вступить в Союз. На интернациональном конгрессе в Лондоне, летом 1847, при участии Энгельса «Союз справедливых» был преобразован в «Союз коммунистов», а на 4-м Лондонском конгрессе (в декабре 1847), при участии Маркса и Энгельса, была подвергнута обсуждению новая программа, которая была составлена Марксом и Энгельсом в феврале 1848 и появилась в качестве «Манифеста коммунистической партии» с новым лозунгом Союза: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».
Новая программа, в ожидании предстоящей буржуазной революции в Германии, возвестила основные принципы революционной стратегии Союза, к-рые заключались в том, что коммунисты «везде будут поддерживать революционное движение, направленное против существующих общественных отношений и политического строя», а в Германии будут «совместно с буржуазией бороться против абсолютной монархии, феодального землевладения и мелких буржуа», стремясь в то же время пробудить в рабочем классе «по возможности ясное сознание противоположности его интересов интересам буржуазии».
По мысли Маркса и Энгельса, после победы буржуазии должна притти к господству мелкая буржуазия, к-рую пролетариат должен все время толкать на революционный путь, и только ее господство даст возможность пролетариату начать самостоятельную борьбу за завоевание политической власти. В недрах «Союза коммунистов», на основе теоретических положений «Коммунистического Манифеста», перед самым началом революции произошло слияние обоих течений нем. социализма — утопически — революционного ремесленного коммунизма и научного революционного марксизма.
Начало революции и победа либеральной буржуазии. Неурожаи и крупный торговый кризис 1847 еще усилили непрочность политического положения.
Непосредственный, ближайший толчок, давший начало германской революции, исходил из-за границы. 24 февраля 1848 Луи Филипп был изгнан из Парижа, и Франция была объявлена республикой. Французские события ускорили наступление надвигавшейся немецкой революции. В течение нескольких недель, непосредственно следовавших за ними, революционное движение в средних и мелких нем. государствах праздновало свои первые триумфы. Ход его почти повсюду был один и тот же: массовые сходки; полные возмущения петиции; иногда угрозы и уличные беспорядки; обновление состава правительств (обычно путем привлечения вождей оппозиции) и, наконец, выполнение всех «требований народа» — либо без всякого отпора либо после короткого и, в сущности, бесплодного сопротивления революционной атаке мелкобуржуазных, пролетарских и крестьянских масс. Эти требования сводились к четырем основным лозунгам: свобода печати, суд присяжных, вооружение народа, созыв нем. парламента.В целом ряде нем. государств произошла смена министерств; в Бадене, где вождями либералов были Мотти, Вассерман и Велькер, получившие перевес над федералистами-республиканцами — Геккером и Струве; в Гессен-Дармштате, где во главе правительства стал Генрих фон Гагерн; в Вюртемберге, где кабинет сформировали Рёмер и Пфицер; в Баварии, где король Людвиг 20 марта отрекся от престола в пользу своего сына Максимилиана; в Кургессене, в тюрингенских государствах, в Ольденбурге, Мекленбурге, Ганновере и Саксонии. Буржуазия, мелкая буржуазия и интеллигенция охвачены были радостным опьянением «мартовскими успехами». Рабочие б. ч. еще шли за буржуазией, хотя и заявляли иногда свои особые требования, направленные против фабрикантов. Крестьяне во многих местах вели себя угрожающе. В Бадене, Вюртемберге, Гессене, во франконских и швабских округах Баварии произошли настоящие восстания. В местностях, расположенных неподалеку от центров Великой крестьянской войны 1525, а также и в друг, местах, толпы крестьян нападали на помещичьи усадьбы и конторы, прогоняли помещиков, сжигали описи держаний и повинностей (т. н. «Zinsbiicher»), а также всякого рода грамоты и документы. Тем самым крестьяне заявляли себя союзниками буржуазии в ее борьбе с феодализмом и возлагали надежды на то, что новое законодательство совершенно уничтожит все феодальные повинности.
Пожалуй, еще более мощным, чем движение в пользу либеральных реформ, было стремление к национальному объединению, к восстановлению единства Г. Торопливым заверениям союзного сейма никто не верил; поэтому конференция, собравшаяся 5 марта в Гейдельберге в количестве 51 чел. и состоявшая из самых известных либеральномонархических и лишь в незначительной своей части демократически — республиканских парламентариев Юж. и средней Г., постановила созвать к 30 марта во Франкфурте-на-Майне со всей страны «лиц, пользующихся общественным доверием» с тем, чтобы они как можно скорее приступили к выборам депутатов в общенемецкий парламент. — Подготовительные работы по созыву франкфуртского «предпарламента» (Vorparlament) были поручены особой комиссии из семи человек (Siebener-Ausschuss), в к-рую вошли: Итцштейй и Велькер из Бадена, Гагерн из Дармштата, Рёмер из Вюртемберга, Штеттман из Пруссии, Вилли из Баварии и Биндинг из Франкфурта. Но все это вряд ли могло привести к осязательным результатам до тех пор, пока революцией еще не были завоеваны Вена и Берлин. В Берлине, начиная с 7 марта, ежедневно происходили все более многочисленные митинги; в Кёльне и Бреславле дело дошло до беспорядков, усмиренных при помощи воинских частей.
Король Фридрих Вильгельм IV надеялся унять принимавшее угрожающие размеры движение при помощи разного рода обещаний и созыва соединенного ландтага. Победа революции в Вене 13 марта побудила его, правда, взять на себя обязательство дарования конституции, но в то же время она
