до истечения первого «нормального» года функционирования плана (Парижская конференция 1929). Важной особенностью плана Дауеса является то, что он отделяет момент выколачивания репарационных сумм из народного дохода в герм. марках от перевода (трансферта) их заграничным кредиторам в иностранной валюте. Обязательства германского правительства исчерпываются после того, как оно передает суммы, собранные из указанных выше источников, в герм. марках генеральному репарационному агенту. Последний снабжен преимущественным правом (приоритетом) на закупку валюты; но этим правом он может пользоваться лишь в том случае, если трансферт не угрожает устойчивости герм. марки.
Наиболее существенным последствием введения плана Дауеса явилось смягчение остроты конфликта во взаимоотношениях Г. с внешним миром. План Дауеса временно ослабил репарационный нажим со стороны кредиторов и, главное, ввел его в «законное русло». Предоставленный Германии под гарантией репарационных кредиторов заем в 800 млн. способствовал укреплению бюджета.
Все это, наряду с восстановлением хозяйственного единства, с оккупированными областями способствовало поднятию кредитоспособности Г. на мировых рынках капиталов и, в первую очередь, в Соединенных Штатах Северной Америки.
В результате войны и инфляции нужда Г. в капиталах была исключительно острой.
Дороговизна кредита в Г. при создавшейся с введением плана Дауеса обстановке послужила толчком к значительному притоку иностранного капитала. Размеры избытка ввоза капитала над вывозом на основании данных общегерманского статистического управления определяются для 1924 в 1.799 млн. м.
(главным образ, в последнюю треть), в 1925—3.314млн. м., в 1926—443 млн. м., в 1927—4.762 млн. м. и в 1928—3.714 млн. м. В эти данные включены и репатриированные германские капиталы, «бежавшие» за границу в период инфляции. Внешняя задолженность Германии по частным кредитам к концу 1928 определяется, примерно, в 12—14 млрд, м., из которых около 8 млрд. м. приходится на краткосрочные товарные и биржевые кредиты, иностранные депозиты в германских банках и т. д. Долгосрочных займов за 1924—28 было выпущено на внешних рынках, по официальным данным, на 6, 7 млрд. м.
(номинально). Из них свыше 2 млрд. м. приходится на дауесовский заем и прочие займы публичноправовых корпораций (союзные государства, коммуны, церковь и т. д.); ок.
1 млрд. м. — на гос. и коммунальные предприятия, работающие на хозяйственном расчете, и свыше 3 млрд, на частные предприятия. Около 70% всех частных долгосрочных займов падает на долю промышленности и лишь около 20% на сельское х-во. Среди промышленных займов около половины приходится на тяжелую индустрию. В качестве кредиторов выступали прежде всего Соед.
Штаты Сев. Ам., предоставившие Германии 70% суммы всех долгосрочных займов; доля Голландии выражалась в 12% и Англии в 8%. С учетом выпускного курса среднийпроцент, который платили германские заемщики, составлял в 1924/25—7, 86%; в 1926—7, 52%, а в 1927—6, 54%. Ставки эти, будучи ниже внутригерманских, особенно в первые годы, превышали соответствующие ставки на рынках стран-кредиторов. Помимо кредитов, импорт капитала протекал в форме покупки иностранцами германских акций (к концу 1928 около 3, 5 млрд, м.), недвижимости (около 4 млрд, м.) и т. д.
Иностранные кредиты, во-первых, дали возможность Германии без всякого напряжения справиться с трансфертом репарацион. обязательств. Общая сумма репарационных платежей с 1/1Х 1924 по 1/ХП 1928 составила около 6, 1 млрд, м., в том числе около 3, 2 млрд, м., израсходованных в германск. валюте (товарные поставки, содержание оккупационных войск и т. д.); иностранной валюты было переведено за границу в счет репараций лишь на 2, 7 млрд. м. Г., т. о., имела возможность усиленно развивать импорт, что было одной из предпосылок восстановления и реконструкции ее хозяйства. Во-вторых, покрыла пассив своего торгового баланса за счет иностранных кредитов (см. ниже). Втретьих, благодаря притоку иностранного капитала Г. удалось увеличить золотой и валютный запасы Рейхсбанка (с 634 млн. м. на 30/IX 1924 до 1.578 млн. м. на 30/IX 1925 и 2.986 млн. м. на 30/ХП 1928) при одновременном росте денежной массы в обращении с 3, 7 до 5, 1 и 6, 7 млрд, марок.
Почти одновременно с введением плана Дауеса — с начала 1925 — Г. получила возможность перейти к активной торговой политике, так как 10 янв. 1925 истек срок, до к-рого Г., на основании 264—267 ст. ст. Версальского договора, обязалась установить в своей внешнеторговой политике режим одностороннего наибольшего благоприятствования в пользу союзных стран.
До этого момента Германия естественно избегала заключения длительных договоров и тарифных соглашений, ибо всякая льгота, предоставленная любой стране, автоматически и без всякой компенсации распространялась на страны Антанты. К этому времени действовавший единый таможенный тариф, хотя и подвергшийся изменениям за 1914—1924, в целом сильно устарел и не был приспособлен к радикально изменившейся обстановке мирового и германского хозяйства.
Между тем выработка нового тарифа, в виду хозяйственной неустойчивости и перекрещивания крайне сложных и противоречивых интересов в рядах господствующих классов, продвигалась очень медленно. В виде временного мероприятия правительством был внесен в рейхстаг в августе 1924 проект т. н.
«малой таможенной новеллы». Этот законопроект предусматривал восстановление отмененных в 1914 хлебных пошлин. Лишь после длительного торга состоялось соглашение между тяжелой промышленностью и аграриями на основе т. н. таможенного компромисса; принятый рейхстагом 12/VIII 1925 закон постепенно восстанавливает довоенные аграрные пошлины.
С 1925 начинает быстро оформляться и торгово-договорная система Г.
К концу этого года Г. уже был заключен ряд
