том, чтобы нечто стало для себя тем, что оно есть в себе. Оно предполагает два состояния: бытие-в-себе как способность, возможность, задаток и бытие-для-себя как действительность. Наука и практическая деятельность имеют своей целью выявить то, что скрыто внутри или существует в себе. Понятие конкретного связано с субъектом развития, который представляет единство различных определений. Философия имеет дело с всеобщностями, которые, однако, абстрактны лишь по своей форме. Истинное состоит не в пустых всеобщностях, а во всеобщем, к-рое в себе самом является частным, определенным.
Если истинное абстрактно, говорит Г., то оно не истинно. Философия по самому существу враждебна абстрактному. Внутреннее противоречие конкретного является движущей силой всякого развития. Философия, сочетая понятия развития и конкретного, становится познанием развития конкретного. «Идея, конкретная в себе и развивающаяся, представляет собою органическую систему, целостность, заключающую в себе богатство ступеней и моментов. Философия и есть познание этого развития и, в качестве понимающего мышления, сама является этим мыслящим процессом развития. Чем дальше подвинулось это развитие, тем совершеннее философия». Система философии и история философии, с точки зрения Г., неразрывно связаны воедино.
Философия есть система в развитии, поэтому она сливается с историей философии, к-рая, в свою очередь, является самой философией. Процесс развития и результат неразрывны. Изучая историю философии, мы изучаем самое философию. Это относится, в одинаковой мере, ко всякой науке. Последовательность философских систем в истории та же, что и последовательность категорий в системе логики. Поэтому система логики и история философии суть две стороны одного и того же процесса.
1 Всякая философская система — продукт своего времени; она соответствует определенной ступени развития человечества; поэтому ни одна философия не может претендовать на значение абсолютной истины, ибо она ограничена потребностями времени. Но подобно тому, как в логической системе каждая категория занимает определенное место, так и в истории философии каждая система, являющаяся выражением и развитием известного принципа (или категории), составляет необходимую ступень в процессе развития философии как единой системы. В силу этого значение, ценность и истинность данной системы философии определяется прежде всего ее исторической ролью. Но вместе с тем она является также звеном в единой цепи развития науки и философии. Ни одна философская система не является абсолютной и окончательной, но ни одна философская система не исчезает бесследно, а входит в качестве подчиненного момента в последующие системы. «Каждая философия, — говорит Г., — есть философия своего времени, она является звеном во всей цепи духовного развития; она может, стало быть, доставить удовлетворение только тем интересам, к-рые соответствуют ее времени». Философия тожественнасо своим временем. Она никогда не выходит за пределы данной исторической эпохи. С другой стороны, философия, будучи сознанием эпохи в целом, имеет один и тот же корень с государственным строем, формами искусства и религии, с техникой и бытом данного периода. Этот единый корень, или общий источник, по мнению Г., — народный дух. Научное разрешение поставленных Г. вопросов насчет «общего источника» и движущих причин исторического развития дано К. Марксом и Ф. Энгельсом. Однако, заслугой Г. надо признать то, что он поставил эти вопросы. Философия возникает, по мнению Г., только вместе с развитием различия сословий (классов). — Философия выступает на арену только тогда, когда данный реальный мир приближается к своему закату, когда действительность закончила процесс своего формирования и развития. «Когда философия начинает писать своими красками на сером фоне действительности, нельзя уже вернуть молодость, ее можно только познать: сова Минервы вылетает лишь в сумерки»...
Философия является выражением противоречия и разрыва между внутренними стремлениями народа и внешними формами его жизни. В противовес действительному миру, дух создает себе царство мысли, идеальный мир, где он и находит себе удовлетворение. В этих утверждениях Г. есть доля истины, поскольку они относятся, скажем, к уходящим с исторической арены классам, вынужденным удалиться из действительного мира в мир «идеальный». Отживший класс не может оживить одряхлевший общественный порядок. С другой стороны, новый общественный класс, выступая с новым мировоззрением, к-рое противопоставляется существующему миру и реальным формам жизни, стремится утвердить свое господство и воплотить в жизнь свои идеалы после того, как действительность закончила процесс своего образования. Новый общественный класс и призван построить н ов ы й мир, а не оживить одряхлевший общественный порядок. Г. В. Плеханов справедливо возражает Г. в его понимании философии как познания только отживающего старого. Процесс становления, говорит он, есть двойной процесс: уничтожается старое ивто жевремя возникает из его развалин новое. Поэтому философия есть также и познание процесса возникновения нового. Это, разумеется, справедливо. Но надо заметить, что Г. различает содержание и форму философии. По своему содержанию она не стоит выше своего времени, но по своей форме она выше своего времени. «Посредством знания, — говорит Г., — дух полагает различие между знанием и существующим. Это же знание порождает затем новую форму развития». Т. о., Г. пытается, правда, в идеалистическом духе, разрешить указанное Плехановым противоречие. Философия в качестве условия своего появления предполагает свободу мысли, свободу самосознания и, с практической стороны, политическую свободу. «Вследствие этой общей связи политической свободы со свободой мысли философия выступает в истории лишь там и постольку, где и поскольку образуется
