раны главы государства, а равно и в меру развития численности вооруженных сил: для охраны существующего строя стало более важным обеспечить за собою армейские части, чем «отборные» гвардейские полки. В связи с этим Г. начинает терять свои былые привилегии, а в большинстве государств и вовсе упраздняется. В настоящее время из крупных государств гвардия сохранилась в Англии, Японии и Испании.
В России Г. была учреждена при Петре I (Преображенский и Семеновский полки, 1700); ядром ее послужили «потешные» (см.), сыгравшие значительную роль в борьбе Петра против Софьи и поддерживавших ее стрельцов и сменившие — «стрелецкую Г.» Алексея Михайловича. С переходом от «потешных» к регулярным гвардейским частям комлектование стало производиться исключительно дворянами. В боевых действиях петровская Г. почти не принимала участия (за исключением сражения под Нарвой), но являлась в подлинном смысле слова «опорой престола» во внутренне-политических делах (усмирение стрелецкого бунта, розыскные дела и т. п.); офицерами и сержантами Г.
Петр широко пользовался для разного рода административных поручений, ревизий и т. п.; даже контроль над законностью действий сената (до учреждения должности генерал-прокурора) был поручен гвардейским офицерам (майорам); при командировках в провинцию на ревизию офицеры Г. имели право даже губернаторов «сковать за ноги и на шею положить цепи» и т. д. Вполне естественно, что они пользовались исключительными привилегиями и были окружены особым почетом.
Привилегии эти, тесно связавшие Г. с «престолом», к-рому она была обязана своим положением, привели, с другой стороны, к быстрому развитию в Г. преторианских тенденций, поставив, т. о., самый престол в зависимость от Г. Преображенские штыки решили вопрос о престолонаследии после смерти Петра: Г. возвела на престол Екатерину, продиктовав свою волю соединенному заседанию сената, синода и генералитета. С этого момента и вплоть до убийства Павла I каждое воцарение совершалось при непосредственном и решающем участии Г., сопровождаясь зачастую арестами и убийствами неугодных Г. лиц. «Петербургская гвардейская казарма явилась преемницей московского земского собора» (Ключевский).
Включая в этот период в свои ряды «цвет благородного шляхетства», Г. служила вооруженной опорой своего класса, оплотом дворянской реакции. Численность ее значительно возросла, поскольку почти каждый монарх создавал для большего обеспечения своей безопасности новые гвардейские части из особо преданных ему людей. В военных действиях этого периода Г. принимала участие лишь тогда, когда «царствующий» начинал сомневаться в ее благонадежности (высылка Г. на фронт в 1737—39).
Эпоха Наполеоновских войн, вынудившая Александра I принять личное участие в походе, вывела Г. в поле, обратив ее на продолжительный период в боевую часть. Это сказалось и на политических настроенияхгвардейского офицерства, сыгравшего значительную роль на первых стадиях развития т. н. движения декабристов. Классовые связи оказались, однако, сильнее «вольных мыслей», принесенных Г. из заграничного похода. Неудачный исход «бунта Семеновского полка» в 1820 (см. Семеновский полк) и «военная прогулка» 1821 к границам Царства Польского, — намек на возможность совершенного удаления «ненадежных частей» из столицы, — охладили гвардейское офицерство, предопределив неуспех декабрьского выступления 1825 (подробно см. Декабристы), в руководстве к-рым приняли участие лишь отдельные офицеры Г., не сыгравшие, притом, крупной роли в событиях (Трубецкой, Оболенский и др.). В связи с этим ничтожной оказалась и подготовка к выступлению солдатской массы гвардейских полков.
С этого времени, в связи с постепенным ослаблением политической активности дворянства, постепенно падает и политическая активность Г.: она возвращается к роли послушной охранительницы престола.
Рост революционного движения в царствования Александра II и последующие, внушавший известные опасения и за армейские войсковые части, повел к усиленному формированию новых гвардейских частей. Это увеличение численности Г. (к моменту Февральской революции имелось 54 гвардейских части) сопровождалось значительными изменениями в ее социальном составе. Не говоря уже о солдатах, к-рых еще со времен Павла I стали отбирать из обычных контингентов — по физическим признакам (большой рост, крепкое телосложение), а не по происхождению, — и офицерский состав перестал быть чисто дворянским. Финансовое оскудение дворянства лишало большинство дворянских родов возможности содержать сыновей в гвардии; огромные, по традиции, траты на блестящее обмундирование и «приличествующий офицеру Г. образ жизни» оказывались не по силам. С другой стороны, и социальная значимость дворянства слишком явно и неудержно шла под уклон. В итоге Г. приоткрыла свои двери для подымавшегося к власти нового класса — буржуазии. Наряду с этим, постепенно стало увеличиваться число гвардейских казачьих частей, в надежности к-рых монархия была вполне уверена, тем более, что отбор в казачью Г. шел не только по качеству людей, но и по качеству лошадей, с которыми казаки являлись на призыв (зачислялись имевшие лучших лошадей, т. е. более богатые).
В итоге уже к началу царствования Николая II процент не дворян в нек-рых гвардейских полках, требовавших крупных расходов, был довольно высок. Это обновление Г. за счет притока в ее ряды представителей финансовой буржуазии или крупного чиновничества повело лишь к укреплению ее благонадежности. Г. не только осталась в стороне от революционного движения, но сыграла в эпоху первой революции крупнейшую контр-революционную роль, приняв участие в расстреле рабочих 9 — го января, в подавлении московского вооруженного восстания (Семеновский полк под командой генерала Мина на Пресне, карательная экспе-
