ГАРЦИНИЯ, Garcinia, род двудольных из сем. гуммигутовых. Относящиеся сюда виды (ок. 180) — небольшие вечнозеленые деревья с простыми овальными, крупными листьями. G. hanburii (Ост-Индия) и G.
morella (Цейлон) содержат в коре гумми-смолу (гуммигут), растворяющуюся отчасти в* воде и в спирту и представляющую великолепную, но ядовитую, желтую краску. G. Mangostana дает плоды мангустаны (см.).
ГАРЧИНСКИЙ (Garczynski), Стефан (1805—1833), польский поэт-романтик; начал писать под влиянием Мицкевича, считавшего его самым глубоким из всех представителей польск. романтики. Поэма«Waclawa dzieje» (История Вацлава), проникнутая духом байронизма, не вполне оправдывает оценку Мицкевича, являясь плодом еще не окрепшего таланта. Гораздо значительнее лирические стихи Г., в особенности «военные сонеты», навеянные впечатлениями польского восстания 1830—31, в котором Г. принимал участие. Собрание его сочинений (в 2 тг.) вышло под ред.
Мицкевича (1833) в Париже.
Лит.: Р i n 1 Т., St. Garczynski, «Przewodnik naukowy i literacki», Lw6w, 1898.
ГАРШИН, Всеволод Михайлович (1855—1888), выдающийся писатель конца70 — х ипервой половины 80 — х гг. По происхождению обедневший дворянин, Г. является типичным представителем мелкобуржуазной, чисто городской интеллигенции. В 1877 он бросил Горный ин-т и отправился вольноопределяющимся на войну (сТурцией). Был легко ранен, вернулся в Россию и вскоре вышел в отставку. Не будучи в состоянии существовать на литературный заработок, был принужден служить (сначала — в частном торговом предприятии, потом в Общем съезде русских жел. дор.). Уже с гимназической поры Г. страдал повторяющимися мучительными припадками душевного расстройства, приводившими его несколько раз в психиатрические лечебницы.
В один из таких припадков он бросился в пролет лестницы и через неск. дней умер.
Не будучи сам революционером, Г. очень чутко отражал в своих произведениях некоторые основные настроения революционной интеллигенции и был поэтому очень популярен среди молодежи. Основной образ, проходящий через все творчество Г., это образ человека, пришедшего так или иначе к самоотречению, самопожертвованию. С наибольшей силой мотив героического самопожертвования звучит в небольшом произведении Г. «Красный цветок» (1883); здесь пафос творчества Г. достиг наиболее яркого выражения. Герой этого рассказа — душевнобольной, одержимый идеей — взять на одного себя все страдания человечества, чтобы избавить от них мир. Призыв Г. к самопожертво 652
ванию стоит в соответствии с тем, что лучшая часть радикально-демократической интеллигенции сначала стремилась целиком раствориться в народе, к к-рому она обращалась с проповедью социализма, а потом обрекла себя на гибель в героической борьбе с самодержавием. Пессимистический подход Г. к жизни определялся безнадежностью положения тогдашней революционно настроенной интеллигенции, к которой принадлежал писатель. Г. свойственно чрезвычайно острое ощущение социального зла. Из отдельных проявлений его он много внимания уделил войне как бессмысленной стихийной жестокости. С рассказа «Четыре дня» (1877), изображающего переживания забытого на поле битвы раненого, и началась литературная известность Г. Этому раненому он приписал свои собственные настроения и мысли о войне и роли в ней отдельной личности. На тему о войне написаны и др. произведения Г. — «Трус» (1879) и «Из воспоминаний рядового Иванова» (1883). Другой социальной язве буржуазного общества, проституции, посвящены рассказы Г. «Происшествие» (1878) и «Надежда Николаевна» (1885), самое значительное по размерам из произведений Г. Само по себе развитие буржуазнокапиталистических отношений, с неизбежным хищничеством, поглощением слабого сильным, представляется Г. величайшим злом («Встреча», 1879); искусство в буржуазном обществе осуждено на жалкую роль прислуживания денежному мешку («Художники», 1879). В последнем рассказе Г. останавливается и на положении пролетариата.
Разделяя в основном тогдашнюю народническую точку зрения на данный вопрос, Г. видел в пролетариате только «язву растущую»; он старается привлечь внимание общества к страданиям пролетариата, к-рым глубоко сочувствует, совершенно не предвидя революционно-созидательной роли рабочего класса. В своем пессимизме Г. доходит до самых широких обобщений; вся жизнь человечества представляется ему бесконечным и безнадежным страданием, и даже самоотверж. борьба гордой личности вызывает в нем подчас сомнения относительно своей целесообразности («Attalea princeps», 1880).
Форма, в которой писал Г., это исключительно форма небольших рассказов. Вследствие крайнего субъективизма и лирической насыщенности нек-рых своих произведений, сам Г. применял к ним название «стихотворений в прозе». Бытовые описания занимают у Г. весьма скромное место; для него важнее всего чисто психологические моменты. В последние годы жизни Г. перестает удовлетворять прежняя психологическая, слишком субъективная миниатюра; он помышляет о крупных формах, о создании большого эпического произведения, напр., исторического романа, в к-ром на первом месте стояло бы изображение внешнего мира, а не своего внутреннего «я». Преемник мастеров художественного реализма, Г. в то же время сопротивлялся старым, заезженным литературным шаблонам, и, чувствуя, что старый реализм изживает себя, стремился к новым путям. К области новых исканий Г. следует отнести и элементы символизма, присущие
