ит. д., обещая взамен свободу и экономические блага. Поскольку такой борьбой под национально-освободительными лозунгами, действительно, удавалось устранить механическое давление иностранного гнета, мешавшее развитию хозяйства ц классов, вывести народные массы из состояния пассивности и мобилизовать их к самодеятельности и, в дополнение к этому, нанести удар поработителю, который ослаблял его мощь не только вовне, но и внутри его собственного государства, эта так называемая борьба под национально-освободительными лозунгами имела несомненно прогрессивный характер. То обстоятельство, что национальная буржуазия, свергнув при помощи народных масс иностранное иго и ставши у власти в собственном государстве, в свою очередь превращалась в поработительницу не только своего, но нередко и чужих народов, — не лишало ее первоначальной борьбы положительного значения как фактора в свободном развитии исторического процесса. Франко-прусская война обычно рассматривалась как заключительный момент в этой эре национальных войн, но Балканские войны 1912—1913 и освободительная В. кемалистской Турции и Англо-афганская война в наши дни, равно как недавние восстания в Марокко (рифы), Сирии и Египте, показали, как подчеркивал Ленин, что эта эра еще может иметь продолжение в ряде мест на земном шаре, в к-рых национальный вопрос еще не разрешен. Особенность условий наших дней заключается, однако, в том, что чем позже возникает гденибудь национально-освободительная борьба, тем больше шансов на то, что буржуазии придется вовлекать в нее уже не просто народные, а пролетарские рабочие массы, недоступные уже многим из прежних лозунгов и имеющие, в силу как своего классового положения, так и идейного и морального влияния нашей революции, свои собственные классовые стремления, к-рые идут вразрез с политическими и экономическими вожделениями буржуазии. Такое положение мы наблюдали еще недавно в Китае и наблюдаем сейчас в Индии. Результатом такого перекрытия буржуазных национальных лозунгов классовыми лозунгами пролетариата является то, что буржуазия совсем отказывается от национально-освободительной борьбы, и последняя все более и более становится возможной только под предводительством рабочего класса и сливается с борьбой социальной. Намечающаяся тенденция указывает на то, что национально-освободит. В. будущего в определенной обстановке неизбежно примут характер классово-социальных войн пролетариата.
Вышесказанное может быть отнесено и к т. н. революционным В., т. е. В., к-рые ведет или, скорее, вынуждена вести победившая в данной стране революция в интересах обороны против интервенции или в помощь такой же революции, поднятой в другой стране. Фактически история до сих пор знала лишь один пример таких В. — войн Французской революции, спровоцированных нападением объединенной европейской реакции, а затем развивших свой собственныйимпульс. Революционной В., однако, следует признать и нашу В. с Польшей в 1920. также спровоцированную противником, но перешедшую в В. за революцию на его собственной территории. С одинаковым правом может быть отнесено к этой категории и наше вооруженное вмешательство в революционную борьбу грузинского пролетариата с меньшевистской властью в 1921, так как оно было вызвано приглашением восставшего пролетариата притти ему на помощь. Хотя эти В. не преследуют никаких завоевательных или эксплоататорских целей, их классовая сущность совершенно очевидна. Однако, поскольку они ведутся в интересах революции, ограждая ее завоевания от посягательств со стороны внешних реакционных сил или расширяя ее территориальный охват за счет тех же сил, и поскольку они содействуют крушению или даже непосредственно разбивают державшуюся насилием или по инерции отсталую или реакционную политическую и правовую форму другого государства, — они выполняют благодетельную роль той же «повивальной бабки», без услуг которой старое общество часто не в состоянии родить созревшее в его чреве новое. Ныне наступившая эпоха социальных революций и социальных потрясений, несомненно, умножит число известных в истории революционных войн: каждая новая революция будет встречена интервенцией извне и, в свою очередь, должна будет стремиться к расширению своей базы, хотя бы в целях самосохранения.
Что касается гражданских В., В. класса против класса, а нередко и отдельных групп внутри одного и того же класса, то следует прежде всего отметить, что не все они носят положительный характер. Многочисленные гражданские В. в южно-американских государствах являются по существу такими же бессмысленными эпизодами в борьбе клик и отдельных персонажей за власть, какими являются современные нам «генеральские» В. в Китае или какими были гражданские В. «роз» в Англии или триумвиров в древнем Риме. История знает также множество гражданских войн, которые предпринимались и велись не восходящими, а нисходящими, т. е. отживающими классами. Таковы были в России гражданские В., к-рые предпринимались против революции пережившими себя классами, помещиками и капиталистами, а также — кулаками (на Украине); таковы были В. Вандеи, швейцарского Зондербунда и т. д. К подобным гражданским В. контр-революционного характера можно отнести еще такие, к-рые, как Фронда, хотя и не были направлены против революции, а против абсолютизма, но исходили все же не от восходящего класса, или же такие, как В. Лиги против гугенотов, к-рая была направлена реакцией против класса, хотя еще и не восходящего, но таившего в себе элементы будущего роста. Наконец, ряд гражданских В. был лишь формой восстания угнетаемого класса, не имевшего, на данной ступени общественного развития, исторического будущего, благодаря чему сами эти В. оказывались исторически бесплодными. Таковы В.
