фактор в воен, деле, то в отношении В. — м. и. до последнего времени имели место сомнения, оставшиеся неразвеянными в кругах, мало знакомых с природой и сущностью морской войны. Еще недавно и среди моряков существовали по этому вопросу разногласия, вызванные мощным развитием воен. морской техники. Профессор Н. Л. Кладо в своем капитальном труде как характерное приводит мнение одного из ответственных деятелей флота, отражавшее взгляды значительной группы рус. морского офицерства в период до Русско-японской войны, который писал: «7/8 успеха зависит от машин, от техники и только Vs от качеств и свойств человека. Если думают иначе, то вероятно исходят из представлений о борьбе на суше и тем впадают в ошибку, потому что морские действия от сухопутных тем и отличаются, что флоты борются в движениях, а войска в неподвижных состояниях, первым не надо завоевывать позиций, они бегают с ними, вторым — надо, и притом с величайшей отвагой. Кораблям выгодные положения дает машина, солдатам — беззаветная храбрость и талант начальников*..». Русско-японская война явилась жестокой расплатой за такие убеждения; несмотря на то, что русский флот, по списку состоявших в нем судов, значительно превосходил японский, он был жестоко разбит, вследствие ряда допущенных стратегических и тактических ошибок.
На самом деле военно-морская техника и В. — м. и. никак не могут противопоставляться. Чем совершеннее и сложнее морская техника, чем более могущественны ее средства, тем в большей мере требуется наличие искусства для их боевого использования.
Растущая подвижность флотов и быстротечность морских сражений, исход к-рых решается порой в течение десятка минут, — требуют высокой степени В. — м. и.
Проблема В . — м. и. не ограничивается только искусством вождения флотов и управления кораблями в точном смысле этого слова.
Искусство (умение) пользоваться оружием составляет проблему не меньшего значения, что подтверждается рядом примеров из опыта войн: решающим фактором Цусимского боя в 1905, — когда русская эскадра была уничтожена, не сумев нанести сколько-нибудь существенного вреда противнику и не утопив ни одного его корабля, — был превосходный артиллерийский огонь, новые методы управления им; в Ютландском сражении 1916 германский флот в бою с английским «флотом, сильнее его вооруженным, нанес ему потери бблыпие, чем сам их понес, благодаря лучшей подготовке своего личного состава.
Творчество боевого вождя в морских операциях питается как формальными директивами высших военных инстанций, так и влиянием общих условий, складывающихся к данному моменту и побуждающих к тому или иному образу действий (условия театра операций, состояние собственного флота и флота противника, соотношение сил).
Влияние отдельной личности на направление и ход военных событий, предпосылки которых даны извне, в известной мере ограни 280
чено. История последних войн рус. флота дает ряд примеров этого: высокие боевые качества Корнилова и Нахимова, стоявших во главе рус. флота в Крымскую кампанию, не могли изменить хода событий, приведших к поражению. Признанный талант адмирала Макарова, командовавшего флотом в Русско-японскую войну, не мог вывести на путь побед рус. эскадру в Порт-Артуре. Все сказанное выше не уменьшает значения личности командующего флотом, от которого непосредственно зависит проявление В. — м. и.
С другой стороны, в применении морских сил и в проявлении В. — м. и. громадное значение имеет моральное состояние участвующего в морском бою личного состава. Несмотря на то, что последний в условиях морского боя приставлен, в своем громадном большинстве, к обслуживанию орудий и механизмов, несмотря на то, что управление кораблем всецело сосредоточено в командном пункте (боевая рубка), откуда системой автоматов не только управляются, но иногда и непосредственно приводятся в действие те или другие механизмы, несмотря на то, что на корабле экипаж более, чем какой-либо другой военный коллектив, «механизирован», при чем лишь единичные бойцы имеют возможность видеть противника и наблюдать сражение, — несмотря на все эти механические условия, успех боя стоит в зависимости от морских качеств, степени выдержки, находчивости и самоотвержения личного состава. Несовершенная работа, малодушие, растерянность, неумелость отдельных бойцов, стоящих у важнейших механизмов, могут вызвать общий боевой паралич всего корабля и тем самым обречь его на поражение. Из этого видно, что механизация предъявила очень высокие требования к индивидуальной подготовке. Для каждого в пределах его обязанностей ставится проблема искусной работы в чрезвычайно осложненных условиях морского боя.
История войн на море дает образцы В. — м. и. вто время, когда воен. — морск. науки, как таковой, еще не существовало, и умение вести боевые операции основывалось, главн. образом, на практическом опыте. Однако, по мере совершенствования боевых средств и усложнения обстановки морской войны, В. — м. и. все в большей степени базируется на знании теории воен. — мор. дела. В 17 в. появляется первый, дошедший до нас, научный трактат о В. — м. и. (сочинение Павла Госта), а в дальнейшем сознание необходимости изучения этого искусства назревает, хотя и медленно, но неуклонно. В современных условиях ведения морской войны искусство без знания теории воен, морск. дела не мыслится, равно как и теория без искусства ее применения остается бесплодной.
Для успешного ведения войны и боевых операций на море требуется их гармоническое сочетание, что определяет как бы два направления в деле подготовки и воспитания личного состава флота: научная работа и практика боевых упражнений.
Лит.: Кладо Н. Л., Введение в курс истории военно-морского искусства, СПБ, 1910; Мэхэн А. Т., Влияние морской силы на историю 1660—1783 гг., СПБ, 1895; Коломб П., Морская война, ее основные принципы и опыт, СПБ, 1894.
Петров.
